мозга. А их расположение в короне и ориентировка такова, что излучение
попадает в области задней половины больших полушарий, ведающих
памятью». Но эта «машина времени» действует очень избирательно: «Среди
развалин уцелел незапамятной древности храм. Несколько жрецов жили в
нем среди населенной львами пустыни, охраняя священную реликвию
прошлого — черную корону царей исчезнувшего народа. Тех времен, когда
людьми правили боги или герои, происшедшие от союза смертных женщин с
небожителями. Существовало предание, что, если человек божественного
происхождения наденет эту корону и выйдет в ней на свет полуденного
солнца, его ум обострится волшебным образом, и он, познав сущее и
вспомнив прошедшее, приобретет равную богам силу. Но, если корону
наденет простой смертный — горе ему! — он лишится памяти и станет, как
младенец, игрушкой в руках судьбы и людей».
Тест на божественное происхождение?
В последней части «Лезвия…» соседствуют две главы — «Милость богов»
и «Серый кристалл». Вкрапление металлических пылинок придает камням
искрящийся вид. Порфировая структура. Сравните это с «колоннами из
какого-то желтоватого искрящегося камня» на балу Воланда, а также с
колоннами из семнадцатой главы: «Городской зрелищный филиал помещался
в облупленном от времени особняке в глубине двора и знаменит был своими
порфировыми колоннами в вестибюле». Очевидно, это «общешкольная»
аллегория: искры, плененные в камне — небожители, забывшие о своей
истинной сущности.
«Но не колонны поражали в этот день посетителей филиала, а то, что
происходило под ними», — пишет Булгаков. Что же происходило в филиале?
«Несколько посетителей стояли в оцепенении и глядели на плачущую
барышню, сидевшую за столиком, на котором лежала специальная
зрелищная литература, продаваемая барышней. В данный момент барышня
никому ничего не предлагала из этой литературы и на участливые вопросы
только отмахивалась, а в это время и сверху и снизу и с боков, из всех
отделов филиала сыпался телефонный звон, по крайней мере, двадцати
надрывавшихся аппаратов».
«Облупленный от времени» зрелищный филиал с драгоценными
колоннами — «коммутатор» миров? «Далее все пошло, как в скверном
сне», — подсказывает автор, и мы должны догадаться, что филиальские
зрелища были особыми снами, после которых у писателей-учеников
рождалась «специальная зрелищная литература». Сцена в филиале —
посетители и колонны — точно воспроизводится в конце бала: «Гости
несметной толпой теснились между колоннами». Похожий эпизод есть и в
«Двенадцати стульях»: Лиза входит в вестибюль особняка, видит