он сам стал объектом внимания высших сил. Но дело не в «генетической
мутации», — идет извлечение из человечества бессмертных существ, забывших о своей истинной природе. Память начала возвращаться, — и
писатель-баталист неожиданно для самого себя стал сочинять «Современные
сказки». «Феликс» — «счастливый». Стругацкие дублируют намек: «Просто
он был возмутительно, непристойно и неумело счастлив сейчас…». То же
самое Сорокин пишет про свою героиню: «Диана Счастливая». И уже нельзя
не вспомнить знаменитую фразу из «Изумрудной Скрижали»: «Люди —
смертные боги, боги — бессмертные люди. Счастлив будет тот, кто это
поймет!»
«И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против
дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не
нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, змий
древний, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним». Многие богословы
отождествляют восставших ангелов из Откровения и сынов Божьих из шестой
главы Бытия. Ту же мысль тонко подсказывают Стругацкие: в первой главе
Сорокин работает над сценарием фильма о партизанах, а затем перечитывает
дарственную надпись на единственной книге, оставшейся от отца — про
«зам. командира Крымской Повстанческой».
Таинственный человек, ведающий судьбой Сорокина, пытается
напомнить Игроку о битве, а также о том, кто он есть на самом деле. При
этом незнакомец принимает облик Булгакова и называет себя Михаилом
Афанасьевичем, — для того только, чтобы намекнуть на апокалиптическую
войну в небесах. Он же появляется под видом падшего ангела и передает
подопечному ноты для труб Страшного Суда. Сорокин должен догадаться, что
«падший ангел» — это он сам, а ноты — «визитная карточка» Архангела
Михаила: именно ему полагается вострубить в конце времен. «Удивительное
ощущение возникло у меня в эту секунду. Он словно хотел что-то подсказать
мне, навести на какую-то мысль. Он словно стучался в какую-то неведомую
мне дверцу моего сознания».
Поиск, проверка и восстановление «права первородства», — по этой
схеме написаны почти все вещи Стругацких. Остается соотнести их с
некоторыми реалиями.
«Город поразил его воображение. Он жался к земле, все движение здесь
шло либо по земле, либо под землею, гигантские пространства между домами
и над домами пустовали, отданные дыму, дождю и туману». Так выглядит
инопланетный город в «Обитаемом острове». А этот «академгородок» создан
землянином-резидентом, ставшим одним из правителей Страны Отцов:
«Тотчас же ворота распахнулись, открылся густой сад, белые и желтые