Бояться здесь было нечего. Objet d'art,[1] лежащий в ванне; его положили отмокать от дурацкой раскраски. А плеск, который он слышал у себя за спиной, был звуком всплывающих пузырей, образовавшихся в результате какой-нибудь химической реакции. Ну вот, все и объяснилось. Бояться нечего. Никаких причин для страха. Бейся же, мое сердце, как говаривал бармен в «Амбассадоре», когда на сцене появлялась новая красавица.
Гэвин саркастически усмехнулся: парень, лежащий в ванне, на Адониса не тянул.
— Забудь, что ты это видел.
В дверях стоял Рейнолдс. Рана больше не кровоточила, зажатая какой-то омерзительной тряпкой, кажется носовым платком, который Рейнолдс приложил к лицу. Отсветы кафеля придавали его лицу немного желчный цвет; такой бледности устыдился бы даже труп.
— Ты в порядке? Хотя не похоже.
— Не волнуйся… пожалуйста, уходи.
— Что же все-таки случилось?
— Я поскользнулся. На полу лужа. Я поскользнулся, вот и все.
— А как же шум…
Гэвин обернулся и снова заглянул в ванну. В этой статуе было что-то завораживающее. Возможно, нагота; и этот новый стриптиз, который она показывала под водой, высшая форма стриптиза — со снятием кожи.
— Соседи, я же сказал.
— А это что? — спросил Гэвин, не отрывая взгляда от отвратительного кукольного лица, видневшегося из-под воды.
— А это не твоего ума дело.
— Почему фигура так скрючена? Этот парень что, умирает?
Гэвин обернулся и взглянул на Рейнолдса, получив в ответ на свой вопрос лишь кислейшую из возможных улыбок, которая тут же потухла.
— Ждешь, чтобы я заплатил.
— Нет.
— Чертов выродок! Ты работаешь или нет? Не только постель стоит денег, так что бери столько, во сколько сам оцениваешь потраченное время… — он испытующе взглянул на Гэвина, — и свое молчание.
Опять он о статуе; Гэвин не мог оторваться от нее, несмотря на все ее уродство. Его собственное озадаченное лицо смотрело на него, колыхаясь на поверхности воды, своим соседством наглядно демонстрируя беспомощность древнего художника.
— Хватит пялиться.
— Не могу оторваться.
— Тебя это не касается.
— Ты украл ее… верно? Она, наверное, стоит целое состояние, и ты украл ее?
Рейнолдс задумался и в конце концов, видимо, почувствовал, что слишком устал, чтобы врать.
— Да. Украл.
— И вот, за ней кто-то пришел… Рейнолдс пожал плечами.
— Я прав? Кто-то приходил за ней?
— Ну да. Я украл ее, — Рейнолдс автоматически повторял слова, — и кое-кто приходил за ней.
— Вот и все, что я хотел знать.
— Послушай, Гэвин как-там-тебя, не приходи сюда больше. И не дури, все равно меня здесь не будет.
— Ты про шантаж?! — возмутился Гэвин. — Я не вор. Испытующий взгляд Рейнолдса вдруг стал презрительным.