— Нет! Постой. Погоди.
Ключ скрипнул в замке, и дверь приоткрылась на какие-нибудь пару дюймов. Квартира была погружена во тьму, за исключением потрепанной физиономии, которая вынырнула навстречу Гэвину из мрака. Это был Рейнолдс, вне всякого сомнения, но небритый и вообще какой-то опустившийся. Даже через приоткрывшуюся щель от него несло немытым телом, и на нем были только грязная рубашка и подштанники, подвязанные шнурком.
— Я ничем не могу тебе помочь. Уходи.
— Позволь мне объяснить… — Гэвин уперся в дверь, и Рейнолдс то ли слишком ослаб, то ли слишком испугался, чтобы ее удержать. Он отшатнулся назад, в полумрак прихожей. — Что за хрень у тебя тут творится?
По квартире разливалась вонь гниющих продуктов. Воздух был ею пропитан. Позволив Гэвину захлопнуть за собой дверь, Рейнолдс извлек из кармана засаленных подштанников нож.
— Не держи меня за идиота. — В его голосе звучал гнев. — Я знаю, что ты натворил. Отлично. Просто умница.
— Ты об убийствах? Но это не я.
Рейнолдс выставил руку с ножом навстречу Гэвину.
— И сколько же ванн крови тебе потребовалось? — спросил он, и глаза его наполнились слезами. — Шесть? Десять?
— Я никого не убивал.
— Чудовище.
Нож, зажатый в руке Рейнолдса, был тем самым ножом для бумаги, который Гэвин нашел в прошлый раз у него в кабинете. И с этим ножом Рейнолдс двинулся на Гэвина. Не было сомнения, что он действительно собирается воспользоваться этим оружием. Гэвин съежился, и Рейнолдса его страх, казалось, обнадежил.
— Ты, наверное, уже забыл, каково это — быть человеком из плоти и крови?
Парень, похоже, съехал с катушек.
— Послушай… Я пришел только для того, чтобы поговорить.
— Ты пришел, чтобы убить меня. Я мог бы выдать тебя… и ты пришел, чтобы меня убить.
— Ты хоть понимаешь, кто я? Рейнолдс презрительно захохотал:
— Не прикидывайся тем гомиком, ты — не он, ты похож на него, но ты — не он.
— Ради всего святого… Я Гэвин… Гэвин…
Слова объяснения, которые могли бы остановить приближение ножа, не шли у него с языка. Он только повторил:
— Гэвин… помнишь?
На секунду Рейнолдс заколебался, вглядываясь ему в лицо.
— Ты потеешь, — промямлил безумец.
Яростный огонек в его глазах потух. У Гэвина так пересохло в горле, что он смог только кивнуть.
— Понятно, — сказал Рейнолдс, — ты потеешь. Он опустил нож.
— Оно потеть не может. Никогда не умело этого делать и никогда не научится. Ты — мальчишка… а не оно. Мальчишка.
Лицо его расслабилось, и кожа на нем обвисла, как пустой мешок.
— Мне нужна помощь, — прохрипел Гэвин. — Ты должен объяснить мне, что происходит.
— Хочешь объяснений? — пробормотал Рейнолдс. — Ищи: все, что найдешь, — твое.