Одной рукой санитар грубо схватил за шкирку Дудника, а другой – Павла и, как нашкодивших щенков, через рощу потащил в сторону главного больничного корпуса, поблизости от которого прогуливались пациенты. Торопов не сопротивлялся и позволил отбуксировать себя к скамейке на парковой аллее.
– Здесь и сидите, придурки!
Парень разжал руки, и Торопов, потеряв опору, мешком плюхнулся на скамейку, едва не отбив себе копчик. На этом все бы и закончилось, если бы вдруг не появилась Эльвира Тимофеевна.
– Сергеев, что случилось?
Ее появление и взыскательный голос стали неожиданностью и для санитара. Он встревоженно встрепенулся и заискивающе посмотрел на врача.
– Да вот, Эльвира Тимофеевна, шляются, где ни попадя. Особенно этот, – кивком указал он на обескураженно притихшего Дудника.
Но врач на него даже не взглянула: все ее внимание было сосредоточено на Торопове.
– Так и норовит сбежать. И этого с собой взял. Я их у склада нашел, возле прачечной. Они в окно там смотрели…
– Как они там оказались?
– Говорю же, сбежали. Отвлекся на секунду…
– Плохо, Сергеев, очень плохо. Нельзя вам отвлекаться.
– Еще раз, и пристрелят тебя, как собаку, – ожил вдруг Дудник. – А потом в бетон закатают, понял! С Эльвирой Тимофеевной шутки плохи, так и знай!
Наконец-то и он смог привлечь к себе внимание, но Архипова глянула на Рому без злости. Дудник был для нее пациентом, и взятки с него гладки.
– Отведешь Романа Васильевича в палату, – распорядилась она.
И когда Дудника увели, заняла его место рядом с Павлом.
– Решил возглавить сообщество пинкертонов? – с незлобной иронией спросила она, глядя куда-то перед собой.
Руки в карманах халата, плечи приподняты, на лице выражение легкой, но усталости.
– Ничего я не решал, – робко отозвался Торопов.
Уж очень ему не хотелось попасть в опалу.
– А что возле склада с Дудником делал?
– Так просто…
– А я думала, ты на поправку пошел, а у тебя все просто, – с упреком сказала врач. – Все просто, как у дурака.
– Я не дурак, – мотнул головой Павел. – И не все просто. Я думал, это Маша…
Спохватившись, он прикусил язык, но было уже поздно. Не должен он был говорить про Машу, чтобы не выдать себя, но проболтался.
– Ты видел Машу?
– Мне показалось, что это Маша. Она среди деревьев мелькала. Я думал, она меня зовет…
– И ты пошел?
– Да.
– И это было не во сне?
– Я думал, что это во сне. Я спал после обеда, еще бы спать и спать, а мы гулять. В общем, спросонья померещилось…
– Но ты воспринял ее всерьез, если пошел за ней… Как часто она к тебе приходит?
– Да не часто… Совсем не приходит.
– Хочешь сказать, что ты совсем здоров?