Дверь в общежитие была сорвана с петель и валялась на земле недалеко от входа. Торопов осторожно зашел в здание, заглянул в коридор первого этажа. Мертвая тишина, только слышно, как скрипит на петлях дверь в туалетную комнату. Это сквозняк по коридору гуляет, виной тому выбитые окна в туалете и в обоих концах коридора. Но двери в комнаты жильцов закрыты. Этаж от пожара пострадал незначительно, но людей, судя по всему, переселили, а те, видимо, оставили здесь свое имущество.
Второй этаж выгорел весь, и людей там искать вообще не имело смысла. Именно здесь находилась двести четырнадцатая комната, где Павел рассчитывал найти свои вещи. Но он даже не стал соваться туда, ведь ничего там нет, кроме пепла, которым он мог посыпать голову.
Не было людей ни на третьем этаже, ни на четвертом. Ни знакомых вахтерш, ни приятелей, и не узнаешь, жил он здесь в реальности или в своем воображении.
Людей он встретил на обратном пути, когда выходил из пропахшего гарью здания. Но лучше бы их не было.
– Стоять! Не двигаться! – окрикнул его долговязый парень в синей милицейской куртке и с погонами прапорщика на плечах.
И еще на плече у него стволом вниз висел АКСУ со сложенным прикладом. Похоже, он не придавал значения Павлу настолько, чтобы брать его на прицел. К тому же он был не один, а с напарником, толстощеким сержантом в мешковатых брюках, давно уже забывших, что такое горячий утюг. Впрочем, Торопов и не думал сопротивляться.
– Мародерствуем? – осуждающе спросил сержант, приставив к его груди резиновый «демократизатор».
– Да нет, я жил здесь раньше, – вздохнул Павел и обреченно посмотрел в сторону «уазика» патрульно-постовой службы. Похоже, не избежать ему прогулки в этой карете.
– А что это за халат у тебя такой интересный… Психиатрическая больница номер восемнадцать, – прочитал прапорщик. – Ты случаем не перепутал место, где раньше жил?
– Это общежитие, а не дурдом, – оскорбительно усмехнулся сержант.
– Меня ограбили, а этот халат я нашел…
– Да ну!
– Тут больница недалеко, психиатрическая, а там рядом озеро, я купаться ходил. На берег выхожу, а одежды моей нет, халат этот вместо нее…
– Купаться ходил? Дождь, холодно, а он купаться ходил. Тогда ты точно псих.
– Тебе самому лечиться надо, а ты нас лечишь. Купаться он ходил! – фыркнул прапорщик. – Документы есть?
– Так сгорело все, – кивнул Павел за плечо.
– Долго же ты купался, если только сейчас хватился… Куда его, в отделение или обратно в психушку? – спросил у напарника сержант.
– А на кой черт он нам в отделении нужен? Обратно отвезем, пусть там, в психушке, с ним сами разбираются…