– Гля, что делает, – Скелет ужом выскользнул на борт фургона и стал тереть рукавом лицо. – Сука буду, полный псих! Они давно кончились, а он мочит и мочит…
– Пух! Пух! – Груша надел фуражку лейтенанта и целился в дружков сразу из двух пистолетов. – Конвой стреляет без предупреждения!
– Правильно, надо форму надеть! – Зубач сплюнул. – И дергаем по-быстрому, не хер здесь высиживать…
– Эй, а мы?! Вы чего, в натуре?! – две пары кулаков застучали по кузову. – Отоприте!
Автозак дернулся в очередной раз. Утконос и Скелет поспешно спрыгнули вниз и отбежали в сторону. Зубач презрительно плюнул им вслед.
– Давай, Катала, выпусти Челюстя и Расписного. И Хорька забери. А не пойдет – хер с ним!
Через несколько минут из люка вылезли еще трое. Остролицый, весь в кровавых потеках Хорек лихорадочно сжимал красную, словно лакированную, монтировку и безумно озирался по сторонам. Высокий, атлетически сложенный Расписной поддерживал похожего на питекантропа сорокалетнего цыгана с выступающей вперед массивной челюстью. Тот осторожно баюкал неестественно искривленную правую руку.
– Зараза, наверно, кость сломал! – Губы цыгана болезненно кривились.
– Нам еще повезло, что камеры маленькие, – ощупывая плечи, сказал Катала. – Менты до полусмерти побились!
– А Хорек их до самой смерти задолбил, – оскалился Скелет.
– Хватит болтать! – мрачно сказал Зубач, переводя взгляд со сломанной руки Челюсти на зажатый в ладони пистолет. – Как ты пойдешь-то с такой клешней?
Цыган перестал кривиться, глянул недобро, провел здоровой рукой по щеке, густо заросшей черной щетиной.
– Очень просто. Я ж не на руках хожу!
– Ну ладно, поглядим…
Зубач сунул оружие за пояс.
– Тогда концы в воду, и рвем когти! Груша, отдай одну пушку Катале!
Тюремный фургон, подняв фонтаны брызг, тяжело плюхнулся в озеро и мгновенно скрылся в глубине. На поверхность вырвался огромный воздушный пузырь, прозрачная вода замутилась…
Когда через полчаса на место происшествия прибыла поисковая группа, она обнаружила только сломанные деревья да следы крови на зеленой траве.
* * *
Побег, особенно с нападением на конвой, это всегда ЧП. Мигают лампочки на пультах дежурных частей, нервно звонят телефоны, трещат телетайпы, рассылая во все города и веси ориентировки с приметами беглецов. Громко лязгают дверцы раздолбанных милицейских «уазиков», матерятся поднятые по тревоге участковые, оперативники и розыскники конвойных подразделений, угрожающе рычат серьезные, натасканные на людей псы. Донесения с мест стекаются в областное УВД, оттуда уходит зашифрованное спецсообщение в Москву, и высокопоставленные чиновники МВД, кляня периферийных долбаков, подшивают его в папку особого контроля.