Мухаджир усмехнулся:
– Коран не запрещает курить… Я давно не помню тебя такой рассерженной. Что это вдруг на тебя нашло? Похоже, что ты чем-то сильно расстроена. – Мухаджир сел рядом, смотреть на красивую девушку было приятно. – Поделись.
– Ты хочешь выступить в роли утешителя? – процедила сквозь зубы Земфира.
– Совсем нет, просто спрашиваю. Если тебе одиноко, пойдем ко мне, там ты получишь все, чтобы облегчить свою душу.
– Это не тот случай. Я тебе не съемный вариант. Для удовольствия советую тебе позвонить в какой-нибудь новомодный «Досуг», говорят, там классные девочки.
– А ты злая. А ведь у меня почему-то порой возникало чувство, что между нами вспыхнула искра. И если ее подпитывать сухим хворостом, то мог бы получиться целый пожар.
– Тебе это просто показалось, – сухо сказала Земфира. – У нас с тобой нет ничего общего.
Девушка смотрела прямо перед собой, понимая, что Тимофей уже не придет, а значит, новой жизни, о которой она мечтала, не предвидится. С ним что-то случилось, обмануть ее он не мог.
– Ты чем-то очень расстроена. Глаза какие-то грустные. Такие глаза у людей бывают, когда разбиваются их надежды. Или – несчастная любовь. Ты не испытываешь чего-нибудь подобного?
– Тебе ли говорить. Разве ты что-нибудь понимаешь в любви? – Губы Земфиры скривились.
– Прежде ты со мной так не разговаривала. Не могу понять: или ты очень повзрослела, или отбилась от рук. Первое не так уж и плохо, а вот за второе можно наказать. Как бы там ни было, но мне это очень не нравится. Причем весьма серьезно. А может быть, ты говоришь о той любви, когда ты заходила к тем мальчикам, на которых я тебе указывал? Хочу тебе напомнить, что ни один из них не вынес разлуки с тобой и пустил себе пулю в лоб. Вот так-то!
Земфира невольно вздрогнула.
Сигарета была докурена, в плотно сжатых губах осталась горечь. В какой-то момент Земфира поймала себя на том, что ей стало совершенно безразлично, что думают о ней окружающие. Она как будто бы отделилась от внешнего мира непроницаемой стеной. Была бы подходящая компания, так она залила бы тоску крепким вином, здесь же, на скамейке. В какой-то момент жизнь потеряла свою изначальную ценность, только сейчас она поняла, насколько высоко она воздвигнула воздушные замки, и вот теперь, в наказание, находилась под их обломками.
– В общем, так, хочу сказать тебе откровенно. Мне не нравится твое настроение. Даю тебе пару часов, чтобы привести себя в порядок. У меня для тебя есть дело.
Земфиру тронуло подозрение: а что, если Мухаджир оказался на бульваре не случайно? Что, если он причастен к исчезновению Тимофея? От пришедшей мысли стало не по себе. Не дожидаясь ответа, мужчина поднялся и быстро пошел вдоль бульвара.