– Мухаджир! – крикнула вслед Земфира.
Обернувшийся Мухаджир стоял против света. Странное дело, но он даже не зажмурился, смотрел цепко, широко раскрыв глаза.
По коже пробежал неприятный озноб.
– Ты что-то хотела мне сказать, радость моя?
– Я просто подумала… Нет, ничего.
– Вот и славно. Я жду тебя через два часа.
– Как ты узнал, что я здесь?
– Не забывай, я знаю все, что происходит с моими людьми… Все! Даже об их личных привязанностях.
Улыбнувшись, Мухаджир пошел дальше. Земфире показалось, что в этот раз его походка была несколько тяжеловатой.
* * *
Дом, в который привезли Тимофея, находился далеко за Кольцевой дорогой. Определить направление дороги он так и не сумел. Затемненные стекла салона скрывали ориентиры, и он мог видеть только каменные однотипные коробки, да вот еще стремительно проносившиеся автомобили. Дорога показалась ему весьма утомительной, через часа полтора «буханка», тяжеловато переваливаясь, съехала с главной дороги и покатила по проселочной колее.
– Скоро подъедем, – бесцветным голосом сообщил Игорь Невольский, сидевший за рулем, – осталось каких-то минут десять.
– Хорошо бы, – устало отозвался Воропаев. – А то надоело трястись. А куда мы едем?
– Не положено знать.
Не прошло и десяти минут, как машина остановилась у крепко сколоченных ворот. Тимофей распахнул дверцу автомобиля: в салон дохнуло прохладой, послышался отдаленный лай собак, и он готов был поклясться, что услышал даже звук колодезной цепи.
Он невесело осмотрелся вокруг. Типичное захолустье. Более емкого слова подобрать трудно. И в какой такой стороне они сумели отыскать подобную экзотику, когда в радиусе ста километров от Москвы уже, наверное, не сыскать ни одного деревянного строения. Очевидно, очень здорово старались.
Впрочем, цивилизация шагнула и в этот отдаленный уголок: через перелесок, стоявший редким частоколом, возвышался жилой массив новостроек. Пройдет каких-то несколько месяцев, и этот лесок будет безжалостно перемолот урбанизацией. Где-то вблизи дороги, не пугаясь грохота проезжающих грузовиков, закуковала кукушка.
– Вы что, сюда меня на пикник, что ли, привезли? – усмехнулся Тимофей. – Если бы я знал, так шашлыки замариновал бы. В этом деле я большой специалист.
– Как-нибудь в следующий раз порадуешь нас, – отозвался второй телохранитель по фамилии Ермолаев, которого Невольский почему-то называл Зяма. – Тебе здесь долго сидеть, так что еще успеешь.
– Ладно, пойдемте в дом, – сказал Шевцов и, взойдя по скрипучему крыльцу, вошел в дом.
Тимофей покрутил головой: увидел колодец, стоявший в центре деревушки; водокачку, сложенную из белого кирпича, и зернохранилище у самого леса. В прежние времена здесь было весьма крепкое хозяйство, но сейчас от былого могущества осталась только никчемная металлическая труба на окраине селения, прорывающая небо: понять ее предназначение Тимофей так и не сумел. Скорее всего, она была воздвигнута в качестве погребальной стеллы угасшему хозяйству.