Возвращались мы тоже на такси. И там, видимо под влиянием разговора с писателем, у нас с Марго вышел диспут о параллельных мирах и всем таком. Она утверждала, что это выдумки, игра воображения, я же из желания ее раззадорить отстаивал противоположную точку зрения. Таксист с большим интересом прислушивался к нашему спору и в итоге решил вмешаться.
– А мне нравится, – сказал он.
– Что нравится? – поинтересовался я.
– Ну… Как сказать… Мне нравится, что мы не одни, – серьезно проговорил мужик.
– В каком смысле? – не сообразил я.
– Ну как… Если, кроме нас, никого больше нет, глупо получается. Разве нет?
– Ну да, – на всякий случай согласился я, хотя мысль все же осталась не совсем понятной.
Водитель почувствовал, что не донес до нас давно лелеемую мысль.
– Я чего хочу сказать-то… Если нет кого-то главного там, наверху, и все решаем мы на этой грешной земле, тогда кранты… Ни хрена хорошего не решим. Ведь так? Каждый будет загребать в свою сторону, я так понимаю. Потому что для всякого своя рубашка ближе к телу. Тогда честный человек, работяга самый что ни на есть дурак. А вор и обманщик – первый человек на деревне. И никакого воздаяния никому не будет.
Теперь я понял. За свою честность на земле таксист хотел воздаяния на небесах. А вора и обманщика он с удовольствием представил бы в аду. Как говорится, от каждого – по способностям, каждому – по труду.
– А если все так и есть? Если никого нет наверху и все решаем мы на этой грешной земле? – полюбопытствовала Маргарита.
Таксист довольно громко вздохнул.
– А что, так и есть? – спросил он безрадостно.
– Я не знаю. Ну а вдруг?
– Тогда на кой нам эта жизнь, а, милая? Ради чего тогда жить-то?
– Ну почему. Ради себя, близких, друзей…
– А где тогда справедливость? Почему я кручу весь день баранку и устаю как собака, а зарабатываю – с гулькин нос? А какие-то девицы голыми жопами вертят на экране и им – миллионы? А, браток? Ты ведь в курсе, наверно, как чиновники жиреют… Народные-то денежки по карманам захапали и дома по всему миру покупают… С золотыми нужниками, суки поганые. Хороших девок портят. Если они перед Богом не будут отвечать за то, что на душу взяли, то и всякий подумает – а дай и я сворую. А дай и я снасильничаю. Все равно рука руку моет, и ни хрена мне за это не будет… Представляешь, что тогда произойдет? Друг друга порежем, и конец всему…
– Воровать и насильничать тоже надо уметь, – усмехнулся я. – Кто что умеет, то и делает. Ты вот баранку умеешь крутить, кто-то политикой умеет заниматься, кто-то бизнесом, кто-то, кроме как жопой крутить, ничего больше не умеет. Знаешь, что такое генетика? Наследственность? Бетховена папа играл на скрипке так себе, а сын гением стал. Кто-то цеховиком был в советское время, а сын бизнесменом стал. Кто актером был, у того дочь актрисой стала. Кто в плохой среде на белый свет появился, тот почти стопроцентно за решеткой и кончит. Так что воспитывать детей надо, чтобы не насильничали. И о других думали. При чем Бог? Ты вот мне ответь, почему в одних странах люди хорошо живут, а в других плохо?