Единственное, что не вызывало у нее никаких жалоб после возвращения в Лондон, это ее гардероб. Едва приехав сюда, они с Джулианной отправились по магазинам. Даже сейчас Габриэла не могла поверить тому, как изменилась ее жизнь. Теперь у нее была по-настоящему элегантная одежда: красивые платья, о которых она прежде могла только мечтать, — из нежных шелков, роскошного атласа и тончайшего муслина в разнообразнейших полосках, узорах, горошках и оттенках. Ее словно закружило в бурном вихре: ее обмеряли, переводя от модисток к шляпницам, от перчаточников к сапожникам. И все вместе занимались тем, чтобы превратить ее в элегантную леди, начинающую выезжать в свет.
К ее глубокому изумлению, Джулианна смогла сделать так, чтобы ее представили ко двору, так как иначе появиться в обществе было невозможно. А теперь она добивалась, чтобы ее допустили на ассамблеи «Олмака» — святая святых аристократии.
Она уже получила огромное количество разнообразных подарков, и ее долг перед Рейфом и Джулианной был настолько огромным, что она никогда не сможет его полностью оплатить. И потому, несмотря на все свои сомнения относительно сегодняшнего визита, она поклялась себе, что произведет хорошее впечатление.
По словам Джулианны, графиня Сефтон была самой дружелюбной и милой из всех патронесс «Олмака» — именно поэтому она решила обратиться к ней, надеясь получить приглашение, позволявшее прийти на ассамблею. Увы: если графиня согласия не даст, то будет очень мало надежды на то, что кто-то из других патронесс захочет это сделать.
— Не желаете ли бисквитов? — предложила Габриэле эта важная дама.
Надежно удерживая в пальцах чайное блюдечко из тончайшего фарфора, Габриэла секунду размышляла над ответом. Почему-то ей показалось, что прямой отказ прозвучал бы невежливо, и поэтому она кивнула:
— Да, спасибо, ваше сиятельство. Похоже, они очень вкусные.
Хозяйка дома улыбнулась.
— Это так и есть. Не побоюсь сказать, что мой повар готовит самые вкусные десерты во всем Лондоне. Хотя если не проявить осторожность, то очень легко можно съесть слишком много.
— Тогда мне придется ограничить себя всего одним кусочком, — отозвалась Габриэла и щипчиками положила на свою тарелку один кубик, покрытый глазурью. Под зорким взглядом хозяйки она заставила себя съесть один малюсенький кусочек. Когда сладость начала таять у нее на языке, она не удержалась и совершенно честно воскликнула: — Ой, вы правы! Это просто чудо!
Графиня рассмеялась, а потом с загадочной улыбкой проговорила:
— Вот именно.
Габриэла промокнула губы салфеткой, а потом отпила еще немного чаю. Только тогда гранд-дама, наконец, отвела от нее взгляд.