Тай Кан постарался расслабиться, чтобы в нужный момент быстро сконцентрироваться. Он умел это делать. Не выпуская из виду поляну, он словно растворился в пространстве. Мысли навязчиво крутились вокруг дочери.
Когда-то его семья жила далеко отсюда, в предгорьях. Огромные плантации лука требовали постоянного ухода. На лето семья нанимала в окрестных аулах и селах работников. На заработки шли и местные, и русские. Трудились вместе с отцом и братьями. Правда, батраков приходилось постоянно подгонять и контролировать, но тут уж ничего не поделаешь. Всякий старался схалтурить. Им было невдомек, что деньги только тогда по-настоящему появляются, когда ты целыми сутками, не разгибая спины, работаешь до седьмого пота. Работники всегда почему-то попадались ленивые и неумелые.
После окончания школы Тай Кан поступил в университет. Учился так же, как и работал на полях отца, усердно, прилежно. Другие студенты прогуливали лекции, на экзаменах старались списать вместо того, чтобы выучить материал. Тай Кан не сдружился ни с кем. Его недолюбливали за упорную зубрежку, за то, что он не давал списывать. Но для него разве чья-то любовь так важна? Он любил девочку, живущую неподалеку от их дома. Тоже кореянку. Из хорошей, вполне обеспеченной семьи. После окончания университета они поженились. Вскоре родилась Чао Линь. Тай Кан в ту пору работал на химкомбинате. Ничто не предвещало беды. И вдруг началась перестройка. Союз развалился. Комбинат сразу же стал никому не нужным. Но самое страшное, их выселили из собственного дома. Землю отняли. Пришлось перебираться туда, где можно было хоть как-то выжить. Отец, всю жизнь мечтавший вернуться с семьей в Корею, скоропостижно умер. За старшего в семье остался Тай Кан. Затем Чао Линь заболела…
Едва слышимый шорох за спиной заставил Тай Кана вздрогнуть. Он попытался обернуться, но неясная тень молнией метнулась к нему. Подчиняясь не разуму, а какому-то древнему инстинкту, Тай Кан в мгновение ока перекатился в сторону. Голый мокрый человек в прыжке только лишь слегка зацепил его. Тай Кан успел перехватить руку с ножом и, с силой ударив голого ногой, перевернулся через голову. Странно, но ожидаемого хруста ломающихся костей он не услышал. Рука противника оказалась настолько мощной и крепкой, что массы Тай Кана попросту не хватило, чтобы ее сломать. Выпустив слегка оглушенного падением человека, Тай Кан вскочил на ноги и стал в привычную стойку. Мужчина, выходя с кувырка, каким-то чудом оказался на ногах и теперь, чуть покачиваясь на них, словно на пружинах, слегка расставив руки, выжидал. Он оказался довольно рослым даже для европейца. Перевитый тугими мускулами, он не выглядел излишне накачанным. Движения мягкие, грациозные делали его похожим на огромную кошку. Тай Кан нутром почувствовал опасного соперника. Сделав обманное движение, он попытался нанести удар ногой, но соперник просто уклонился и так же несильно проверил защиту Тай Кана. Кулак по-боксерски метнулся в лицо. Кореец уклонился и прицельно ударил в пах. Что-то произошло! Резкая боль в колене кувалдой ударила по нервам. Тай Кана развернуло, и следующий удар пришелся ему между лопаток. Рефлекторно уйдя в кувырок, он вместо того, чтобы подняться на ноги, ушел влево с траектории. Все верно, противник не ожидал этого. Перекатившись, Тай Кан резко выбросил обе ноги вперед, стараясь поразить в самое уязвимое место. Но пятки ударились в твердое, словно камень, бедро. В этот момент Тай Кан спиной почувствовал что-то непонятное. Интуиция подсказала ему верное решение. Именно нож, который удалось выбить при первом боевом контакте, был под ним. Схватив его, Тай Кан почувствовал себя победителем. Выставив перед собой клинок, он качнулся влево-вправо и приготовился ударить в живот.