Урания поднялась по винтовой лестнице на самый верх небольшой башни. За темной дверью обнаружилась небольшая комната со стрельчатыми окнами. На стене зловещим зеленым огоньком светился выключатель. Не задумываясь даже о том, что ее могут увидеть снаружи, Урания спокойно нажала клавишу. Неяркий красноватый свет залил круглое помещение. Прямо посреди комнаты стоял алтарный столик. Привычный старинный колдовской подсвечник на нем, черные свечи. Треугольная скатерть, свисающая одним углом почти до самого пола. Жертвенный нож с черной рукоятью и магическими символами на длинном, остро отточенном клинке. В магическом кубке темная, остро пахнущая жидкость. Все как и должно. Даже кукла с приколотой фотографией самой Урании в центре колдовского стола. Усмехнувшись, женщина оглядела комнату. Перевернутое распятие в простенке между окон. Мантия из старинного алого бархата на крючке. Вернее, даже не на крючке, а на вбитом глубоко в дерево небольшом, затейливо украшенном кинжале. Что ж, каждый представляет антураж по-своему. На полке множество коробочек, несколько пучков высушенной травы. Отдельно стоит древняя бронзовая ступка с таинственными рунами на ободе и тяжелый, тоже бронзовый, пестик. Белесый налет на нем явственно свидетельствовал, что его хозяйка недавно растирала некое зелье. Впрочем, догадываясь о настроениях Аньетты, Урания не сомневалась в том, на кого творила наговор отвергнутая женщина. Злая улыбка скользнула по тонким, ярко накрашенным губам. Не вышло! Ее снадобье и заклятия оказались сильнее! Теперь, когда она стоит нагая посреди святилища соперницы, никто, ни одна сила в мире не остановит ее от решающего шага.
Она достала из коробка длинную каминную спичку. Огонь вспыхнул с яростным злобным шипением. Потрескивая, занялась одна свеча, за ней другая. Погасив верхний свет, Урания остановилась напротив длинного угла скатерти. Мерцающий свет свечей играл на ее теле, словно облизывал, ласкал, трепетал в экстазе. Жертвенный нож сам просился в руки. Выплеснув прямо на пол содержимое кубка, Урания вытерла насухо его скатертью, оставив на ней бурое пахучее пятно. Сжав в руке нож, она с силой полоснула себя по левому предплечью. Кровь, почти черная в свете свечи, тонкой струйкой потекла в кубок. Когда набралось достаточно, колдунья, зажав порез ладонью, воздела руки над головой и вполголоса запела заклинание. Покачиваясь из стороны в сторону, начала кружиться на месте. Оборачиваясь к алтарному столу, всякий раз на миг застывала на месте, приняв позу пятиконечной звезды, широко расставив ноги и раскинув руки в стороны. Из-за резких движений кровь, еще не успевшая свернуться, тонкими каплями разлеталась по сторонам, окропляя теперь уже ее святилище. Закончив первую часть ритуала, она снова взяла в руки нож. На длинном лезвии темнели пятна крови. Подойдя к окну, Урания, неслышно шевеля губами, одним движением срезала тонкий длинный росток, на локоть поднимавшийся над горшком, и вернулась к столу. Ядовитый сок стекал колдунье под ноги, прозрачными каплями падал на обнаженную грудь, живот, колени. Подняв росток над головой, Урания, выкрикнув: «Allay Fortisson Fortissio Allynson Roa!», резким движением сломала его и с силой швырнула под ноги. Безжалостно растоптав стебель и еще сильнее измарав при этом босые ноги, она упала на колени, непрерывно шепча длинное заклятие…