— Что отпугнуло вас от жизни? — мягко настаивал он.
В моих глазах появились предательские слезы; он их заметил и положил свою ладонь на мою руку. У меня мелькнуло непрошеное желание перевернуть руку и ответить на его прикосновение. Но я не шевельнулась, только моргала, пытаясь унять слезы.
Он отпустил мою руку, откинулся назад, проявляя мягкость, какой я прежде в нем не замечала.
— Извините, — сказал он. — Я не имел права так грубо вторгаться в вашу личную жизнь. Может быть, когда-нибудь вы мне сами расскажете…
Как я могла рассказать о том, чего сама не понимала? Я достала носовой платок и высморкалась. Он улыбнулся мне почти нежно и вернулся к моему первоначальному вопросу: откуда берется внутренний импульс, заставляющий человека покорять одну вершину за другой.
— Возможно, это просто не женское; хотя и среди женщин встречаются немногие, дерзающие бросить вызов. Моя жена была не из их числа. Марго любила возбуждение курортной зоной. Она любила красивую спортивную одежду и красивых беззаботных людей, она просто расцветала в такой обстановке. Хотя она хорошо владела лыжами и ходила на них с наслаждением, они не стати для нее страстью.
Я не решилась спросить, нуждался ли он в этом. Желал ли он, чтобы любимая женщина разделяла его страсть?
На его лице появилось отстраненное выражение; взгляд, скользивший по расстилавшимся за окном склонам, казался невидящим. Возможно, он вспоминал более высокие горы, более крутые трассы. И все его воспоминания в конечном итоге сводились к одному чувству — чувству потери. Потери совершенства, которого он достиг, воли перед лицом опасности. Он был похож на скульптора, который не мог больше лепить, на певца, который не мог больше петь.
— Так вы нуждались именно в таком испытании? Вам нужно было почувствовать себя мужчиной, бросающим вызов естественным препятствиям и преградам?
— Пожалуй, вы правы. Но дело не только в естественных препятствиях. Человек должен научиться властвовать над самим собой, над своими страхами. Все решает способность совладать с собой — и победить. Это инстинкт, который в нас заложен, но не может проявиться в обыденной ситуации. Когда же мужчина перестает испытывать себя, он потерян, растрачен, пуст.
Я не могла выдержать его взгляда, в котором была запечатлена горечь утраты.
— Но эти слова к вам не относятся! — воскликнула я.
Он улыбнулся, отпил глоток вина, но ощущение внутреннего взаимопонимания между нами было утрачено.
— Вы правы, ко мне они не относятся. У меня есть другие занятия, и я не расстался е лыжами окончательно. Мужчина может испытывать себя различными способами. Это несчастье — когда человек ставит все на одну карту.