И все же именно так он и поступил, подумала я. Равно как и Стюарт. Я снова почувствовала себя растроганной, хотя совсем этого не желала. Скорее всего, Джулиан Мак-Кейб был моим врагом. Но как я могла считать его таковым? По какой-то смутной ассоциации мне припомнились мертвые деревья, заключенные в рамки окон Грейстоунза. Когда-то они пылали и корчились в объятиях пламени. Так и в душе Джулиана образовался лед там, где раньше горел огонь, и только ветер горных склонов раздувал тлевшие угольки. Странные вопросы возникали у меня в головке. Что будет, если он снова воспламенится? И какой отклик породит это в моей душе? У меня не было ответов на эти вопросы, я слишком плохо знала собственное сердце.
Я резко переменила тему разговора, возвращаясь к проблеме, которую считала для себя единственно важной.
— А как насчет того молодого человека, который сидит в тюрьме? Почему вы не проявляете к нему интереса? Я читала в газетах, что он заявляет о своей невиновности.
Улыбка исчезла с его лица.
— Вы все еще не удовлетворили своего любопытства, не так ли? Почему вы с таким интересом расспрашиваете об этом случае?
— Я о нем читала. — Мне в голову не приходило ничего, кроме этого жалкого лепета. — Стюарт Перриш показался мне привлекательным юношей, открытым и честным. Похоже на то, что он остро нуждается в помощи. И вот, хотя вы были его тренером и спонсором, вы даже не пытаетесь ему помочь. И это — несмотря на то, что верите в виновность своей дочери!
Джулиан допил остаток вина и со стуком поставил бокал на стол.
— Если вы допили свое вино, мы можем пойти посмотреть, как там Адрия.
Теперь он разговаривал со мной как с назойливой охотницей за сенсациями; я заслужила его явное неудовольствие. В моем бокале еще остался глоток вина, и я задумчиво взболтнула красную жидкость, не желая сдаваться.
— Просто больше всего на свете я ненавижу несправедливость, — заявила я. — Откуда вы знаете, где правда, если даже не поговорили с этим человеком?
Джулиан встал из-за стола, и мне пришлось последовать его примеру, оставив вино недопитым. Снова я зашла слишком далеко. Но выбора у меня не было. Пускай меня разоблачат, но я должна попытаться что-то сделать.
Следующий напряженный момент наступил, когда Джулиан помогал мне надевать парку; я нагнулась, медальон закачался, свесившись на цепочке, и рука Джулиана потянулась было к нему; я отступила на шаг, застегивая молнию, и он опустил руку, не сказав ни слова.
Мы направились к ледовому дворцу, Адрия ждала нас у входа в один из туннелей. Увидев нас, она побежала навстречу.