Когда Нирина заглянула вниз, придерживая широкую дымящуюся пиалу, снятую с походной жаровни, гости почти дремали. Но оба мгновенно вскинулись. Мужчина при этом ударился головой о низкий потолок.
– Та-ак, – протянула женщина, – я вижу, вы оба вполне пришли в себя. Ее взгляд остановился на пустой посуде, сдвинутой в угол.
– И поели. Значит, теперь можно и поговорить.
И вдруг куда-то исчезла караванщица и торговка, всегда безупречно вежливая и спокойная, оставив вместо себя ту, что воспитала сбежавшая много лет назад из этих мест наследница благородного рода. Глава торгового дома Вирин сощурилась:
– Мне хотелось бы услышать от вас двоих, кто именно порекомендовал вам такой способ путешествия? Мальчишка вскинулся:
– Кто дал вам право… На его худое плечо легла широкая ладонь учителя.
– Тише, говорить буду я, Жильвэ.
– Но…
– Какое интересное имя, – заметила Нирина. Она присела, скрестив ноги, и протянула мужчине пиалу с настоявшимся за вечер горьким травяным напитком. – Так рассказывайте.
Мужчина на миг прикрыл глаза и расслабился. На его лицо, белеющее в сумраке подполья, легла странная подвижная маска. В желто-карих глазах разом заиграли сотни оттенков эмоций, сменяя друг друга промелькнули злость и раздражение, ненависть и ярость. Горе и счастье, любовь и страсть…
Женщина с любопытством склонила голову, всматриваясь. Смена эмоций на тонком лице завораживала. Как полноценная, очнувшаяся личность наполняла собой не самые приятные черты лица… красиво! Что же, дворцовая маска не хуже демонстрируемого главой торгового Дома полного спокойствия. Пойди догадайся, какое чувство – настоящее? Вот только Нирине овладеть этим искусством в совершенстве было не дано, потому что она изначально никогда не была слишком уж эмоциональна. Как можно достоверно изобразить что-то, что и не испытывал никогда?
– Внук сестры матери моей матери – изгой, имя его Эран Нираэ. Его связи помогли нам добраться до вас.
Караванщица кивнула. Нираэ, младший партнер торгового Дома Седаэ. Конечно же.
– Пейте, Рилисэ…
– Рилисэ Хедани, мастер Слова. Благодарю вас, шаери.
Придворная речь в устах измученного, полуголого, закутанного в плотный, черный плащ мужчины звучала немного смешно. Он подул на пиалу, вдыхая целебный аромат.
– А вы, молодой человек?
– Жильвэ-э-Ри… – начал было мальчишка, блеснув глазами и горделиво выпрямившись.
– Молчи! – мгновенно отозвался Рилисэ, прикрывая губы ребенка. Поморщившись, коснулся груди, на повязке расплылось алое пятно.
– Отвратительно, но это – мелочи. Мне бы хотелось услышать полное имя вашего ребенка. Да?