Мысленные рассуждения о спросе и предложении не помешали женщине тихо собрать опустевшие миски и бутыли. Наполнив свежей водой флягу, разболтала в ней ложку соли и пристроила под рукой гостя. Рядом стопку чистой ткани. Присела ненадолго, натягивая на гостей покрывало. Ночи в пустыне прохладные… Поймав себя на незнакомом прежде ощущении, задумалась.
Странно о ком-то заботиться, решила караванщица. Непонятное чувство. Ведь вроде и раньше приходилось… О делах Дома, работе, контрактах, репутации. А вот о людях, как о личностях, что ли, никогда. Нет, не обижала никого, поддерживала со всеми ровные отношения, знала все о семьях, родичах и их проблемах, разрешить которые было в ее силах, даже, наверное, дружила с парой приказчиков, но заботиться? Нет, не было такого. А тут уже для себя все решила. Довезет в целости, поможет на первое время с работой и обустройством… Потом этот Рилисэ, сбросив шкуру жителя закрытой территории, легко в Школу Ремесел устроится.
Еще раз поправив покрывало, Нирина выбралась из подполья. Теперь – письмо.
В том же ларе, на котором была расстелена постель, хранились и принадлежности для письма. Достав со дна аккуратную, инкрустированную разноцветными эмалями коробку, женщина разложила давний подарок отчима под тусклым огоньком лампы. Капнув в коробочку с тушью воды, подцепила тонкое стило, расстелила на выдвижной доске лист отбеленного пергамента. Задумалась, занеся над ним палочку. А потом затейливая вязь скорописи стремительным узором легла на почти светящуюся в сумраке поверхность.
«Дражайший мой друг, Лирн! Пишу тебе из самой глухой дыры, какая только есть в Большой пустыне. Красные пески – мерзейшее место. Здесь можно потерять безвозвратно не только жизнь… Так вот, друг мой, не будешь ли ты столь любезен выслать мне копии доверенностей на имя Рилисэ Хедани? Бумаги его не подлежат восстановлению, увы. Знаешь, у Рилисэ отличный сын, талантливый ребенок. Жаль, что его мать скончалась так неожиданно. Я хотела, чтобы ты с ней познакомился, великолепная была женщина. Мое намерение взять на работу обоих, к сожалению, невозможно теперь. Но хоть одного мастера Слова я заполучила. Жду ответа. Нирина Вирин-Шаэл, глава Торгового Дома Вирин». И четкая роспись.
Отложила стило. Подула на слова, высушивая, чему-то улыбнулась. Свернула лист затейливым способом, прижала печать, покоившуюся на бархатной подушечке. Затейливый узор из перевивающихся колючих лоз оплел бумагу, запечатывая лепестки. Сверху Нирина приложила испачканный в черной краске указательный палец. Надписала адрес: «Торговый Дом Вирин, Сигизия, пригород Мероль. Лирну Арелью, младшему управляющему, в собственные руки».