— Ясно. Так что ты сделал потом? — спросил Хантер, внимательно отслеживая каждую реакцию Хермано.
— Я подошел к алтарю проверить, что происходит. Подумал, что, может быть, кто-то вломился в церковь и повсюду разбрызгал краску. Ну, как граффити, понимаете? У нас тут не самый лучший район. Кое-какие банды вокруг никого не уважают. Даже Господа нашего Иисуса Христа.
— У вас и раньше были проблемы с бандами? — спросил Хантер, пока Гарсия обыскивал кухню.
— Забавная вещь, сэр. У нас никогда не было с ними никаких неприятностей. Все любили отца Фабиана.
— А как насчет взломов? В церковь или в один из этих домов кто-то залезал?
— Нет, сэр. Никогда. Ведь у нас нет ничего ценного.
Хантер кивнул:
— Итак, что же случилось дальше?
— Я не знал, что делать. Понимал, что у меня никак не получится убрать церковь и подготовить ее к мессе в половине седьмого. А когда я перешел на другую сторону алтаря и увидел на полу рядом с исповедальней… Я запаниковал. Я подумал, что это дьявол.
— Дьявол? — вскинул брови Хантер.
Хермано снова заплакал.
— Человек с собачьей головой, весь залитый кровью. Он выглядел как дьявол. Но это был отец Фабиан.
— Как ты смог это определить? — спросил Гарсия.
— По кольцу.
— Какому кольцу?
— На левой руке у него было большое золотое кольцо с изображением святого Георгия, убивающего дракона, — сказал Хантер, поднимая руку и показывая палец.
Гарсия закусил нижнюю губу, слегка огорченный тем, что, будучи в церкви, он не заметил этого кольца.
— Именно так, сэр, — убежденно сказал Хермано. — Отец Фабиан никогда не снимал его. Он мне рассказывал, что оно — подарок от его бабушки. Когда я увидел кольцо, то понял, что это он. Отец Фабиан. — Хермано закрыл лицо руками и разрыдался. Он так отчаянно всхлипывал, что каждые несколько секунд его сотрясали судороги.
Молчание — лучший спутник скорби. Хантер очень хорошо понимал это. Он слишком часто был рядом с людьми, которые испытывали потрясение, обнаружив мертвое тело. И слова, даже самые успокаивающие, редко что-то меняют. Он дал юному алтарнику еще одну бумажную салфетку и подождал, пока он осушит слезы. Когда Хермано повернулся к нему, Хантер увидел, что у него багрово-красные глаза.
— Я не могу понять, сэр. Кто мог так поступить с отцом Фабианом? Он не обидел ни одну живую душу. Он всегда был готов помогать. Не важно кому. Не важно когда. Если кто-то нуждался в нем, он оказывался на месте.
Хантер говорил спокойно и твердо:
— Хермано, ты вроде умный мальчик, и я не собираюсь лгать тебе. Сейчас у нас нет ответов, но обещаю, мы приложим все силы, чтобы найти их. Если ты успокоился, нам надо бы задать тебе еще несколько вопросов.