и по традиции пожелал всем счастливого Рождества.
Мод, расставлявшая ветки остролиста, встретила его холодно.
— Ну, хорошо провел время с этим своим деревенским другом? — поинтересовалась она.
— Послушай, — сказал Эдвард. — Я сказал тебе не правду. Я выиграл пятьсот фунтов и на эти деньги купил машину. Я ничего не сказал тебе, потому что знал, тебе это не понравится. Это во-первых. Я купил машину, и точка. Во-вторых, я не собираюсь ждать — ни год, ни два.
Мои перспективы на будущее достаточно хорошие, и я хочу жениться на тебе в следующем месяце. Понятно?
— О! — только и сказала Мод. Неужели это Эдвард говорит с ней таким волевым тоном?
— Ну что? — спросил Эдвард. — Да или нет?
Она как зачарованная взглянула на него. В ее глазах были страх и восхищение, и этот взгляд опьянял Эдварда.
От материнской снисходительности, которая так его бесила, не осталось и следа.
Именно так смотрела на него Норин прошлой ночью.
Но леди Норин была далеко, где-то на страницах экзотических романов, рядом с Марчесой Бьянко. А Мод была здесь, настоящая. И это была его женщина.
— Да или нет? — повторил он и сделал к ней шаг.
— Д-да, — запинаясь произнесла Мод. — Но, Эдвард, что с тобой произошло? Сегодня ты не похож на себя.
— Да, — сказал Эдвард. — Просто в течение двадцати четырех часов я был мужчиной, а не растяпой, и — черт возьми! — это пошло мне на пользу!
Он сжал ее в своих объятиях, почти так же крепко, как это делал супермен Билл.
— Ты любишь меня, Мод? Скажи мне, ты любишь меня?
— О Эдвард! — выдохнула Мод. — Я обожаю тебя…
— …да говорю тебе, она самая. Никаких сомнений!
Капитан Хейдок покосился на энергичное взволнованное лицо своего друга и вздохнул. Ну почему Эванс вечно такой самоуверенный. Долгая жизнь, проведенная в море, приучила старого морского волка не вмешиваться в дела, прямо его не касающиеся. Эванс же, — в прошлом инспектор Департамента уголовного розыска, придерживался иных правил. Лозунг «действую в соответствии с полученной информацией», под которым прошли первые годы его службы, постепенно усовершенствовался до «…в соответствии с полученной и добытой…». Инспектор Эванс был на редкость толковым и наблюдательным офицером, честно заслужившим все свои многочисленные повышения. И даже теперь, уйдя на покой и поселившись в загородном домике, о котором мечтал всю свою жизнь, он не мог расстаться со своими профессиональными замашками.
— Я редко забываю лица, — самодовольно повторил он. — Миссис Энтони! Точно, миссис Энтони. Когда ты сказал «миссис Мэрроудэн», тут-то я ее и вспомнил.