Миа*рон ухмыльнулся:
— Хай*Син! Вы недаром едите хлеб. За пару месяцев вам многому удалось обучить девочку. Я весьма доволен вами обоими.
— Если бы юная маэра обладала должным прилежанием…
— В Бездну прилежание! — Рявкнул оборотень. — И тебя тоже! Убирайся!
Хай*Син поспешно исчез — как ветром сдуло.
— Ты его напугал, — промолвила я, с удовольствием понаблюдав, как затворилась дверь за старым высокопарным козлом.
— Довольно о нем! Мне припало желание выйти в свет, куколка. А для тебя есть работа, — промурлыкал Миа*рон, приподняв пальцами мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Посмотрим, так ли хороша ты окажешься на практике, как сильна в теории.
Не прошло и двух часов после разговора, как мы отправились в путь. Миа*рон выглядел весьма импозантно в белом костюме, расшитым серебряными витыми нитями. Широкополая шляпа с пышным пером почти полностью скрывала его лицо в густой тени.
Бело-голубой свет первой из лун обратил город в чудесную сказку. Проезжали мы вовсе не по кварталам бедноты, и даже не по районам мещан. Вокруг кружились особняки, жилища потомственных аристократов, отражающие их суть: сдержанное высокомерие, веками копившуюся спесь. Дома, походили на ожившие видения, на грезы, на причудливые фантазии, на спустившиеся с небес облака, сумевшие с легкой руки волшебника принять каменную форму. Особняки сторожили сады, где, несмотря на ранние морозы, продолжали цвести экзотические невиданные цветы. Праздничная иллюминация освещала, а местами подсвечивала чудеса человеческой архитектуры, труды магов, стоившие баснословные суммы, с получением которых, — увы! — у богачей проблем не возникало.
Мы направлялись в "Опера Феери", туда, где собиралось изысканное элитарное Высшее Общество Эдонии, его сливки: маги, аристократы, представители правящей верхушки, их строгие элегантные жены и яркие, как тропические птицы, блестящие любовницы.
— Ты должна вести себя так, чтобы сойти здесь за свою, — в последний раз проинструктировал меня хозяин. — Надень маску.
Площадь перед зданием заполнилась людьми, прогуливающимися в ожидании начала представления. Сияя искусственным светом волшебных фонарей, огнями канделябров, подъездная площадка напоминала расцвеченную игрушку. Свет преломлялся в многочисленных драгоценностях на лебяжьих женских шеях, в бокалах с алым вином или шампанским; сиял и дробился в фонтанных струях.
Такого количества нарядных женщин и красивых мужчин я не видела никогда в жизни.
— Старайся не выделяться из толпы, — зашипел на ухо мучитель.
— Да, конечно, — отмахнулась я.