Камень полыхнул.
Призрак, визжа, отлетел в сторону. Но это не заставило тварь отступить. Припав к земле, жуткое существо, перебирая конечностями, словно паук, с небывалой скоростью понеслось на меня. Настигнув, сбило с ног.
Попытки отбиваться оказались безуспешными. Когти мгновенно прочертили по ногам глубокие борозды, клыки вонзились в плечо, разрывая мышцы и сухожилия. Обожгла боль, растекаясь холодом, проникающим до самого сердца.
"Это конец", — отстраненно подумала я, будто размышляла о ком-то другом, постороннем. Пока разум пытался смириться с приближающимся концом, тело, задавшись целью выжить, само приняло решение.
Пальцы почти привычно вонзились в горящие зеленым ядом глаза ведьмы. Привидение взвыло и отлетело, отчаянно мотая головой из стороны в стороны, то ли в попытке обрести утраченное зрение, то ли стремясь избавиться от боли.
Воспользовавшись ситуацией, на четвереньках, из последних сил я поползла к арке, сплетённой из ив. Отчего-то казалось, если доползу, — выживу.
Каждый шаг давался с трудом. Ноги не слушались, руки дрожали, соскальзывали, липкие от росы и крови. В голове шумело.
Ветви ив уже колыхались над макушкой, когда за спиной раздался очередной отчаянный визг.
Браслет полыхнул зеленым.
Под саднящими ладонями вместо размякшей земли чувствовалась холодная твердость камня. Приподняв ресницы, я поняла, что артефакт перенес меня из южного предместья на одну из улиц Бэртон-Рив. Вокруг колыхались цветные полотнища Квартала Развлечений. Благо ещё, угораздило очутиться не на центре улицы, где почти каждое мгновение проносились кареты.
Без всякого удивления я наблюдала за стремительно-летящей походкой приближающегося Миа*рона. Черный узкий силуэт отчетливо выделяется на алом рассветном небе.
— Проклятая ведьма! — Прорычал оборотень, подхватывая под локти и яростно встряхивая. В ответ на подобное бесцеремонное обращение тело взорвалось очередными искрами боли. — Как ты посмела сюда явиться!? — Шипел кот, точно змей.
Я не отвечала. Не могла. Мне было плевать на ярость Черной Пантеры. Все стало не важным, кроме располосованных тварью ног и плеча, саднящих сильнее с каждым новым вздохом.
Заметив, как кровь хлещет их ран, точно из недорезанного поросенка, что только темнота препятствует распространению паники у случайных прохожих, Миа*рон поспешил укрыть меня плащом.
Словно через воду, видела я реальность: охваченные пьяным оживлением улицы, третьеразрядный бордель, перекошенные лица, узкую лестницу, кружащуюся вереницу комнат.
Швырнув на стол, Миа*рон сдернул с меня плащ: