— Стойте, — крикнула я возчику, проезжавшего мимо дилижанса.
— Эй, ты шалый!!! Жить надоело?
— Мне нужно в восточное предместье.
— Ага. Сейчас. Поищи-ка ты кого-нибудь другого, пацан: моё время вышло. Я домой поворачиваю.
Скользнув на козлы, я пристально заглянула ему в глаза:
— Ты, не медля, отвезешь меня, — произнесла я, четко проговаривая каждое слово.
Глаза у мужчины остекленели, зрачки сузились.
— Отвезу, куда прикажешь, — заученно повторил он.
Город спал. Настороженно и тревожно. Марево пожара отражалось багряным ядовитым пятном на тьме небес.
Поежившись, я плотнее запахнула полы пальто.
Дилижанс несся, поскрипывая на поворотах. Зачарованный возчик уверенной рукой правил лошадьми. Дома, площади, лавки, деревья, мостки, чуть припорошенные тонким слоем грязного снега, летели, как страницы, листаемые невидимой рукой.
За перелеском возвышался он, — отец ночных кошмаров: пансион.
— Дальше — я сама. Ты свободен. — Скупо уронили губы, разрывая магическую принужденную договоренность.
Дом ощерился чернотой окон. Казалось, свет светил утопает во зле, осадившем здание. Обуглившийся столб посреди двора все ещё какой-то ворожбой держался, хотя и грозил каждую секунду рухнуть.
Пройдя через двор, я ступила в ледяное пространство дома. Зал, лишившись толпы бандитов, дешевых девок и третьесортной выпивки, алчно наблюдал за вторжением глазами-бутылками, тускло блестевшими с запылившихся полок.
Миновав лестницу, узкий коридор второго этажа, сундук, на котором провела печальное детство, я остановилась на пороге в комнату мамы. Тело убитого мужчины продолжало разлагаться на постели, превратившись в бесформенную, влажно-липкую груду. Несмотря на мороз, в воздухе держался резкий сладковатый смрад.
Привычные вещи лежали на местах, но они оказались отравленными. Я зря пришла — прощаться не с чем. Прошлое, серое, тусклое, грязное — умерло. Оно значило не больше истлевающего трупа. Но воспоминания, горьким осадком продолжали подниматься со дна души.
* * *
Мы все являемся продолжением чьей-то истории. Счастлив тот, у кого предыстория светла. Мне, увы, так не посчастливилось.
Ана*эйро, дочь кузнеца Ри*во, приехала в Бэртон-Рив из захолустной деревушки с юга Эдонии, из Белых Рос. Самая красивая, самая строптивая, самая сладкоголосая девчонка деревни — её песня оборвалась встречей со смазливым рыжим магом.
"Чаровиков" ненавидели все, от мала до велика. Дед, отказавшись благословить любимую дочь, не присутствовал на свадебной церемонии. Мне сдается, умным он был человеком, этот неизвестный мне дед.
Мать-то воображала, что попадет в сказку, рыцарь сделает из неё фею и будет ей чудо-швабра и три короба счастья в придачу. Только сказка, как полагается, свадьбой и закончилась. Жилье у молодых не заладилось. Авантюристу-магу быстро приелась оседлая жизнь. Прискучило простодушное, горячее обожание жены. Докучала непреходящая нужда.