Чеар*рэ хранили молчание.
— Скажите, вы когда-нибудь просыпались, не помня своего имени?
— Случалось, — принужденно рассмеялся Те*и. — Среди Чеар*ре подобное, — увы, к стыду нашему, не редкость.
— Без памяти? Наделенные нечеловеческой Силой в сочетании с мощным инстинктом выживания? — продолжила я, игнорируя шутливый выпад. — Кто из вас знает, что такое мрак? Без проблеска надежды, без искорки любви? Мрак, в котором не куда идти, не к чему стремиться, в котором так легко потеряться? Твердо зная при этом, что в мире нет ни одного существа, которому, по какой либо причине вдруг не безразлично, — жив ты или умер? Злой ты или добрый? Проклят или Свят? Я — та, кем меня сотворила Судьба, Боги. И люди, — еле слышно закончила я.
За окошком по-прежнему мельтешили снежинки. Глядя в окно, я думала о том, что теперь буду любить зиму. Всегда. Даже когда в этом мире меня больше не будет. Стану любить зиму даже в других мирах.
Впрочем, мечтать некогда. Нужно действовать. И быстро, если на самом деле не хочу, чтобы меня препарировали, точно розовую мышь.
* * *
Во второй половине дня крупные хлопья снега превратились в острые колючие иголки. Снег залипал и без того небольшие окошки так, что разглядеть за ними что-либо становилось совершенно невозможно. Сплошные белые хвосты вьюги.
Я так усиленно делала вид, что интересуюсь библиотекой, что мне поверили.
Книжная коллекция в "берлоге" была несколько мрачной. Гравюры в огромных фолиантах — черно-белыми. Почти все изображали чудовищ Темного Мира. Огромные пауки-ткачи, ткущие нити судьбы, оборотни в стадии половинчатой трансформации, клыкастые кони, птицы с огромными крыльями и человеческими глазами, дроу, черные замки на фоне грозового неба, лабиринты, в которых люди метались с перекошенными от ужаса лицами. Специфично.
Отбросив книги, я поспешила выбраться из дома. Ноги резво несли вперед. Ветки потрескивали, снег хрустел. От резкого запаха смолы кружилась голова. Для меня хвоей пахла Свобода. Неприятно пахла — мне не нравилось.
На западе с севера наплывала лилово-алая туча. Ветер по верхушкам деревьев забил тяжелой плетью. Тропинка, по которой мгновение назад вились червячки поземки, пропала. Напрочь. Словно никогда не петляла между деревьями.
Поначалу я не испугалась, даже не насторожилась. Ну, подумаешь, сбилась с дороги? Лес на то и лес, чтобы время от времени в нем заблудиться. Покружив немного, начала беспокоиться.
В зловещем свисте ветра, бьющегося среди деревьев, слышалось-мерещилось хищное рычание. Ряды деревьев походили на неприветливых тюремщиков-великанов. В равномерном их покачивании было нечто зловещее. Колдовское.