Я стал быстро зализывать ему эту рану, а он открыл глаза и сказал мне негромко:
— Не старайся, Кыся… Там — ерунда. У меня в животе пуля.
Он приподнялся на четвереньки и, как младенец еще не умеющий ходить, на карачках выполз из-под фургона, затыкая живот одной рукой. Увидел белую спину и огни уходящей «Тойоты» и сказал:
— Не боись, Кыся… Счас мы этому шустрику козу все-таки заделаем! Ну-ка, лезь в машину…
Я вскочил в кабину, а вот как туда залез Водила — уму непостижимо! Но он забрался туда, взялся за руль и ногой нажал на педаль газа!..
Когда мы резко рванулись за почти скрывшимися задними фонарями «Тойоты», распахнутая дверь кабины захлопнулась сама, а мы, обогнув сначала грузовик Лысого, а потом и его самого, головой лежащего в луже собственной крови, выскочили на автобан под звуки своей тревожной сирены с такой скоростью, что все машины, шедшие в прямом направлении к Мюнхену, стали притормаживать, чтобы пропустить нас.
Никогда я не ездил с такой страшной скоростью! Да еще в темноте. Да еще среди мчащихся легковых и грузовых автомобилей! Да еще шныряя из ряда в ряд, под возмущенные и истерические сигналы обгоняемых нами машин!..
— Ах, уйдет, сука!.. — прерывающимся хриплым голосом бормотал Водила и напряженно вглядывался вперед, где то и дело мелькала «спина» Аликовой «Тойоты». — Ах, уйдет гад… И выживет! И пойдет опять эта «дурь», эта наркота сраная по всему свету… И люди будут дохнуть от нее, и дети будут ее пробовать… В той Настюхиной школе — дочки моей, где все за доллары — и пирожки с капустой, и академики, — наркота по всем классам гуляет!.. В старших — колются, в младших — нюхают… Вот скажи, Кыся, как уберечь ребенка?!
Водила застонал, прижимая одну руку к животу, а второй быстро вертя руль то в одну, то в другую сторону. Но неожиданно оборвал стон и обрадованно прохрипел:
— Гляди, Кыся!.. Ремонт дороги!!! Слава те Господи! Хер он у меня теперь уйдет, сучонок падлючий!..
Я увидел, как впереди засверкали желтыми лампочками огромные стрелки, указывающие на резкое сужение автобана, а впереди нас стало плавно замедляться движение машин по всем четырем полосам, вливаясь всего лишь в две полосы, свободные от ограждения.
Водила включил опять сирену и, чуть ли не распихивая сужающийся поток машин, почти вплотную сумел приблизиться к «Тойоте» Алика.
Вот теперь Алику уже некуда было деваться. С боков он был зажат десятками машин, а впереди него еле двигался гигантский серебристый рефрижератор из Голландии!..
— В койку, Кыся! — совершенно чужим голосом крикнул мне Водила. Прижмись там к задней стенке! Счас он у нас нанюхается кокаину!!!