Второй стражник перевернул бочонок.
— Вот… — сказал он и склонился над шестигранниками, желая взглянуть сколько ему выпало, но его желание так и не осуществилось, потому что ему отрубили голову.
Голова шлепнулась на стол, задев шлемы, и медные монеты рассыпались.
— Демоны! — заорал Матхур, пытаясь дрожащими руками дотянуться до алебарды, приставленной к стене.
Один из демонов встряхнул космами и проткнул Матхура. Стражник схватился за лезвие, из горла у него хлынула кровь и он упал макушкой в собственный шлем.
Дальше по коридору послышались торопливые шаги и на миг из открывшейся двери показалось улыбающееся лицо. Завидев троих демонов, лицо враз перестало улыбаться и попыталось скрыться, но у него во лбу вдруг вырос кинжал. Тело с громким стуком повалилось в коридор.
Раздался истошный женский крик.
— Он был не один, — пробормотал Серзак.
Конан уже несся вперед, вращая мечом.
Горкан перевернул лежащего у порога на спину. Лицо было молодое и даже красивое, если бы не кинжал во лбу.
— Не так уж я и не пригоден, — заметил Серзак, выдергивая кинжал. Старик тяжело дышал, но был полон рвения.
Конан выскочил за дверь и остановился перед крутой винтовой лестницей. Он заметил краешек зеленого платья, с шуршанием скрывающийся за поворотом. Остро и вкусно пахло жарящимся мясом.
Северянин обуздал желание прыгать по ступенькам как горный лев и стал подниматься осторожно, прислушиваясь к звукам сверху. Громкие голоса — мужские и женские — разом обрушились на него. Он понял, что убегающая женщина открыла дверь в помещение, где было полно народу.
— Ну что там? — осведомился подошедший Горкан.
— Тут нам придется попотеть, — ответил Конан и сделал знак прислушаться.
Горкан обнажил зубы в хищной ухмылке.
— Похоже на крики стервятников над павшим слоном, — заметил он.
— Слона они вряд ли дождутся, — без тени улыбки заявил Конан.
Серзак побледнел больше обычного.
— Не нравится мне все это, — сказал он. — Я, конечно, хочу попасть по ту сторону крепости, но зачем же с такими трудностями…
— Заткнись, — прорычал Конан.
Наверху раздались возмущенные яростные вопли. Все голоса перекрывал мощный бас, гудящий как труба, призывающая на последний бой. Для многих и многих это обещало быть не только сравнением.
— Вниз, за мной! — вещал бас. — Мы покажем этим ублюдкам! — Что именно хотел показать обладатель баса так и осталось невыясненным.
Он первым, следуя своему призыву, выскочил на лестницу и столкнулся налитым кровью взглядом с ледяным взглядом киммерийца.
Четыре удара сердца понадобилось Конану, чтобы преодолеть расстояние в десять ступеней. Жирный боров с гулким голосом действовал, не раздумывая. Скорее всего, не от избытка смелости и лихого безрассудства, а оттого, что думать не умел, ибо если бы он умел, то не составило бы особого труда понять, что бросаться с обглоданным окороком на человека, вооруженного двуручным мечом, по меньшей мере, равнозначно самоубийству. Конану было даже жаль беднягу, когда он раскроил ему череп. Серое мозговое вещество там все-таки было.