Значит, попал!
Костя повернулся к остальным.
Здоровенный бугай молотил по груди Тоболя, проверяя крепость реплики миланской сплошной брони. Улугбек был, вроде, в порядке… Малышев зарычал. Из груди Сомохова торчало древко копья!!!
Он вскинул револьвер. Бах!
Руки дрожали, и хотя расстояние было невелико, пуля ушла в сторону. Норманн лишь замер и тут же вернулся к ученому.
Остался последний выстрел.
Костя выдохнул, успокаивая дыхание, удобно перехватил рукоятку.
За спинами Сомохова и его противника викинг, лупивший Тоболя, упал, тут же снова вскочил, замахиваясь на лежащего. Бородатый битюг, ранивший Сомохова, все еще шел вперед…
Один выстрел!
Только один!!
И двое подымающих оружие врагов!
Холодный пот струился по шее, за ушами, волосы на загривке встали дыбом.
Костя потянул курок.
… Тут же за спиной громыхнуло.
Выстрел револьвера и дробовика слились в один.
Оба викинга синхронно отшатнулись, хватаясь за бока.
Клацнуло. Еще один выстрел дробовика!
Ближайший норманн рухнул.
Третий выстрел… Дальний бугай над телом Тоболя покачнулся, отшагнул и начал заваливаться назад.
Костя обернулся.
В проеме захваченного ими дома стоял Пригодько. Дробовик в его руках замер, ожидая новые цели. Лицо казалось напряженно опустошенным… Как и должно быть у стрелка на огневом рубеже.
Тыльной стороной ладони Малышев вытер сухие губы.
– Ты что творишь? С какого рожна с бесноватыми этими сцепились?!
Костя заканчивал бинтовать посеревшего от потери крови Улугбека. Копье, вернее трофейный для норманн зупин, вошел неглубоко. Трехгранное острие не задело легкого, не раздробило костей. Даже артерию не задело. Но здорово разворотило мышцы да крови выпустило изрядно.
Противошоковый укол, стрептоциды, плотная повязка с фиксацией руки. Сомохов был в прострации. Глаза его затуманились от наркоза, тело обмякло. Костя надеялся, что повышенная регенерация, обещанная им после гака, справиться с раной лучше, чем его скромные познания в медицине. Хотелось так думать… И надо было искать врача. Лучше всего грека или мусульманина!
Улугбек Карлович, получивший несколько уколов обезболивающего, вяло препирался по поводу дальнейших действий. Археолог требовал уходить, убираться подальше от трупов викингов и разоренного логова перворожденных. Но даже последнему глупцу было ясно, что с такой раной он вряд ли выдержит дорогу. Пригодько уже страивал лежанку на втором этаже захваченного дома. Кнехты вязали носилки.
Костя скрипел зубами… Адреналин требовал выхода. Бестолковая схватка, едва не стоившая им потери Сомохова, выводила Малышева из себя.