— Разрешите? — обратился я к комбату.
— Давай, — он указал на лавку и продолжил свои терки со старейшиной.
Ну, не на работу позвали, это понятно, а посидеть спокойно в тепле и без беготни, такому я завсегда рад. Опять же, разговор командира с Гойговым послушать можно.
— Старейшина, — Еременко грязным ногтем провел по карте линию, — смотрите сами. Сейчас мы удерживаем фронт по линии Баксан-Нарткала-Арик-Нижний Курп. Все бы ничего, но у нас в тылу перегруппировываются подразделения, подчиняющиеся непосредственно Алиеву, и когда они ударят нам в спину, весь фронт посыпется.
— А вы уверены, что Алиев предатель?
— Мы его видели, когда он на встречу с Палави шел, и бой с его воинами приняли. Правда, так и не смогли поймать его самого, сильный ходок оказался.
— Это да, — в задумчивости, алим погладил свою белоснежную бороду, — Исмаил по молодости лихим абреком был, и сейчас, не смотря на годы, в хорошей физической форме. Ладно, чего конкретно вы хотите от меня, полковник?
— Наш комкор Геннадий Симаков витает в плену иллюзий, не видит никакой опасности от Алиева и его людей, а я просто нутром чую, что дела наши плохи, тем более что южане стали подтягиваться к нашей линии обороны. Я прошу вас с вашим отрядом удержать дороги на Алтуд и Карагач. Если они будут заблокированы, то весь наш корпус женским половым органом здесь гавкнется, а я хочу уцелеть, и не просто выжить и своих парней спасти, но и территориалов, и других наших солдат вытянуть. Нам то что, мы спецназ, лесами и горами сможем в любой момент уйти, а они нет, все здесь останутся и будут, как телки неразумные, на эти дороги для отступления тыкаться.
Алим задумался, почему-то взглянул на меня и, снова повернувшись к комбату, сказал:
— Мои волчата две дороги не удержат, молоды они еще и мало их, всего пятьдесят воинов, а у Исмаила почти четыре сотни, и все они родом из оккупированных территорий. Я постараюсь подтянуть людей из своего клана, но они подойдут нескоро, а Алиев, если и нанесет свой удар, то одновременно с халифатцами, и будет это очень скоро. Все что могу обещать, это то, что я удержу развалины Алтуда.
— Благодарю вас, старейшина, — комбат немного склонил голову. — Если я или мои люди сможем вам когда-нибудь чем-то помочь, обращайтесь.
— Думаю, что мы в расчете, полковник, — он кивнул на меня. — Все ваши долги выкуплены Мечниковым, который двух моих кровников сделал. В общем-то, я у вас случайно оказался, так как заехал с Александром пообщаться.
— Раз так, — Еременко направился на выход, — переговорите.
Полковник вышел, а старейшина присел на стул рядом со мной, устало вздохнул и произнес: