Когда трирема причалила к Гифейону, вдоль береговой линии выстроились спартанцы, окровавленные и грязные после битвы.
От большинства мелких зданий и рыболовецких лодок осталась лишь груда почерневших и обуглившихся руин. Эфор по имени Мирон стоял внизу сходней, позади него выстроился десяток спартанских воинов.
— Где Вомиса? — крикнул он, подняв голову.
— Он мертв, — ответил Демаратос. — Лисандр убил его.
Эфор пристально взглянул на Лисандра.
— Спарта благодарит тебя, сын Торакиса. Ты проявил себя храбрым воином. А где Сарпедон?
Демаратос промолчал, Лисандр не смог вымолвить ни слова.
— Говорите же, где Сарпедон? — потребовал Мирон.
Лисандр старался, чтобы его голос не дрогнул.
— Он… мертв. — При этой новости на лице Мирона появилось выражение недоумения. — Он пожертвовал своей жизнью, — продолжил Лисандр, — чтобы спасти Кассандру и меня.
Мирон молчал, воины позади него переглянулись и начали тихо переговариваться. Один из них шепнул: «Этого не может быть!»
— А где его тело? — наконец спросил Мирон.
— Вон там, — ответил Лисандр, указывая рукой.
Сарпедон лежал на самодельных носилках из ткани паруса и досок корабля. Кассандра с мертвенно-бледным лицом держала руку деда.
Мирон поднялся по сходням, подтянулся за поручень и взглянул на палубу. Убедившись, что слова Лисандра соответствуют действительности, эфор спустился на пристань.
Там он, задумавшись, кивнул, стиснул зубы и уставился вдаль.
— Об этом следует известить Совет, — пробормотал он. Затем Мирон повернулся к Лисандру: — Сарпедону повезло, что у него есть такой наследник, как ты. — На глазах Лисандра выступили слезы, он изо всех сил старался сдержать их. — Эфора следует немедленно доставить в Спарту и похоронить, как героя. — Мирон обратился к своим людям: — Приготовьте телегу. Я хочу, чтобы один из вас отправился в Спарту. Возьми самого быстрого коня и сообщи старейшинам, что Сарпедон погиб.
— Я буду сопровождать тело, — сказал Лисандр. Он и в мыслях не мог допустить, что оставит деда одного.
— Очень хорошо, — произнес Мирон. — Приведите коней для этих спартанцев, — приказал он.
Лисандр оглянулся на Кассандру. Демаратос присел возле нее на корточки. Девушка дрожала от холода.
Лисандр понимал, что у кузины не осталось никого, кроме него.
Прихрамывая, он подошел к ней. Каждый шаг причинял боль его поврежденной ноге, но рана уже затянулась и не было никаких признаков заражения.
— Нам пора ехать, — сказал юноша. Кассандра взглянула на Лисандра, от горя у нее вокруг глаз залегли темные круги. Демаратос взял ее за руку и помог девушке встать.