Дзани вдруг спросил:
– У вас ведь дочь, комиссар?
В животе у Тротти что-то сжалось.
– Она в Болонье, – сказал он бесстрастным голосом.
– Стало быть, вы знаете, что значит быть отцом. – Он скользнул по лицу Тротти своими маленькими глазками. Тротти почудилось, что Дзани ищет сочувствия.
– Моя дочь замужем.
– Замужем?
– Ей почти тридцать. Она вот-вот родит. Поэтому я и хочу уехать. Где-нибудь на днях собираюсь в Болонью.
Дзани допил свое пиво:
– Лучше бы у нас тоже была дочка.
– Вы уверены, что не хотите поесть, Дзани? Нужно же что-нибудь бросить в желудок.
– Я не голоден. – Дзани печально смотрел на пустой стакан. – Мой сын голубой.
Молчание.
– Голубой, комиссар.
Тротти пытался подобрать слова, чтобы заполнить пустоту, которая, казалось, стала внезапно отдалять их друг от друга. Он заметил невпопад:
– Я тоже целый год боялся, что моя дочка умрет. Она ничего не хотела есть.
– Голубой, гей – гомосексуалист. – Дзани поковырял у себя в левом ухе; уголки его губ опустились. – Мне еще пива нужно.
Тротти рукой остановил его:
– Нет.
Дзани оттолкнул его руку. Маленькие глазки уставились на Тротти. Дзани закурил «Нацьонали».
– Комиссар, в тот день, на Сан-Теодоро… – Он осекся.
– Да?
Дзани затянулся сигаретой.
– Вы сказали, что мы друзья. Вы сказали, что мы с вами давнишние друзья.
Тротти оглядел закусочную. Время близилось к полудню, и люди начали выстраиваться вдоль прилавка в очередь; их лица ярко освещались сверху лампами.
– Вряд ли у полицейского могут быть друзья.
– Вы же друг Розанне Беллони. – Он затушил сигарету в желтой пепельнице с рекламой газеты «Провинча Падана». – Вы ей были другом и поэтому хотите найти ее убийцу.
– Убили не Розанну. – Тротти покачал головой. – Убили ее сестру.
Лукавая улыбка хитрого крестьянина.
– В начале расследования вы ведь об этом не знали?
– Расследование ведет Меренда.
Дзани собирался что-то сказать. Он открыл было рот, но, подумав получше, взял из пачки новую сигарету. Пальцы его правой руки пожелтели от никотина. Он повернулся на стуле и окликнул официантку – хорошенькую девушку в форменной одежде:
– Еще пива, – скомандовал он.
Тротти прикончил бутерброд. С твердой хлебной корки на руки и одежду ему просыпалась мука. Он чувствовал во рту резкий вкус оливкового масла, зубы погружались в мягкий сыр. Продолжая жевать, он спросил:
– Тебе по-прежнему не дают спать сексуальные пристрастия твоего сына? – Тротти перешел с официального «вы» на фамильярное «ты». – Но ведь не вчера же ты об этом узнал?
– Отдел по расследованию убийств возглавляет комиссар Меренда. Я выполняю только его распоряжения, – сказал Дзани, словно кого-то в чем-то обвиняя.