Помимо этого была еще и телевизионная программа, в которой она регулярно принимала участие. С тех пор как во внутренней части одной из колонн усыпальницы фараона Сети I была найдена статуэтка, она прославилась на весь мир как бесстрашный и прозорливый археолог, став знаменитой, разумеется, и в своей стране.
Все началось с одного рисунка и нескольких иероглифов, начертанных на керамическом черепке, являвшемся частью наследства Гарнье. Николь пришла к выводу, что солнечный диск, обрамлявший голову бога Ра, изображенного на гробнице в Долине Царей, заключал в себе секрет, насчитывающий более трех тысяч лет.
Это была еженедельная программа, и Николь появлялась на экране не более чем на десять минут, но затрагиваемые темы были всегда разными, и подготовка требовала усердной работы с документами. Однако девушка не жаловалась: благодаря передаче она всегда находилась в курсе животрепещущих вопросов своей профессии, которые в противном случае она могла бы и упустить. Кроме того, это обеспечивало и неплохой дополнительный заработок. Но главное, ее собственное эго получало ощутимую поддержку.
И наконец, последнее, чтобы у нее уж точно не оставалось времени на приятное забытье без единой мысли в голове, — Жан, ее нынешний жених и будущий муж. Она познакомилась с ним вскоре после того, как устроилась работать в Лувр, когда на свою первую зарплату сняла жилье в Сен-Жермен-ан-Лэ.[4] Молодой архитектор позвонил ей в дверь, чтобы попросить немного соли… Так завязалось их знакомство. Он был той же ночью в Лаоне, когда силы Зла собрались, чтобы принять ее шефа, но, как это произошло и с ней, его память не сохранила никаких воспоминаний о случившемся.
Сейчас Жан и Николь были полностью увлечены приготовлениями к свадьбе, которую они намеревались сыграть в конце ноября, примерно через полтора месяца. Девушка всегда представляла себе свадьбу так: в один прекрасный день она войдет в церковь, очень красивая, в белом платье, и скажет «да», а ее мать не сможет сдержать слез. Потом состоится великолепное свадебное путешествие. Но ее никто не предупредил о том, что ей придется посвятить часы подбору мебели, занавесок и кухонной утвари; подыскивать краску, которая подходила бы по цвету к полотенцам в ванной комнате (или наоборот); ругаться с плотниками и каменщиками, которые никогда не являлись в назначенное время, и добиваться того, чтобы Жан высказал свое мнение, хотя в последнем случае она поняла, что от этой идеи лучше отказаться. Ей приходилось урезонивать свою мать, когда та начинала ворчать (особенно часто это случалось в присутствии отца), что мужчины ни на что не годятся. А ведь Жан был архитектором! Николь, однако, сумела подготовить план того, как объединить спальню с соседней гардеробной, а также сделала чертеж нового большого окна в зале, которое они с женихом решили увеличить.