Все эти факты можно было бы без труда объяснить, но особого желания услышать от меня такие комментарии прессой проявлено не было. Мои недруги из журналистской братии не пожелали вспомнить, что довольно часто я был вынужден играть с травмами, чтобы обеспечить «Сантосу» запланированные кассовые сборы. Что на протяжении всей моей футбольной карьеры я оставался верным «Сантосу», хотя получал выгоднейшие предложения как в стране, так и за границей. Что я, наверное, единственный бразильский футболист, который за всю жизнь ни разу не перешел из одного клуба в другой. Кроме того, в противовес ошибочным утверждениям в прессе, я никогда не был самым высокооплачиваемым футболистом Бразилии и тем более мира, в том числе и клуба «Сантос». Повторяю, ни один из травивших меня журналистов не пожелал вспомнить хоть один из этих аргументов.
Мои друзья поинтересовались, почему я не хочу ответить на обвинения в печати и по радио. Я считал, что мое участие в дискуссии только подольет масла в огонь, к тому же у меня не было на это ни желания, ни времени. Один журналист даже опубликовал адресованное мне открытое письмо, состоявшее из одних вопросов. Оно носило откровенно клеветнический характер, но моя реакция только вызвала бы повышенный интерес общественности. Я понимал, что вся эта кампания выдохнется, как только будет подписан новый контракт с «Сантосом».
Менеджеры клуба вели себя нечестно, утаивая от печати многие факты, причем и менеджеры, и представители средств массовой информации во всей этой истории предстали как настоящие дилетанты. На протяжении многих лет я заключал контракты на условиях, которые мне диктовал клуб. Теперь, когда до истечения срока оставалось два года, я хотел подписать контракт или на моих условиях, или не подписывать никакого контракта вообще. Я твердо решил — или так, или никак. Столько лет подряд я подписывал все контракты, которые мне клал на стол Пепе Гордо, который был страстным болельщиком «Сантоса» и горячо принимал к сердцу финансовые дела клуба. Так продолжаться больше не могло. «Сантос» зарабатывал дополнительно по пятнадцать тысяч долларов за выход Пеле на поле, так пусть часть этих денег и получит Пеле! Если я не получу того, что требую, я готов уйти. Мне надоели всякие разговоры на эту тему.
Мне было неприятно видеть, как из-за внутренних дрязг деградирует «Сантос». Из сильнейшей команды мира он превращался в весьма посредственный клуб. Талантливых людей увольняли или они уходили сами, глубоко разочаровавшись в новом руководстве. Уволили Антониньо. Ушли Формига, Маседо и Зито, Лима уехал в Мексику. В довершение всего расстался с клубом профессор Маццей, последний из когорты тех, кто вел «Сантос» к победам. Я все более чувствовал себя одиноким. Руководство клуба не предприняло никаких усилий, чтобы подыскать мне замену. А ведь всем было ясно, что в случае моего ухода встанет вопрос, как обеспечить посещаемость матчей. Для этого понадобится игрок класса Тостао, не ниже. Поскольку в прессе затеяли дискуссию о ценности Пеле для «Сантоса», замечу, что после моего окончательного ухода из клуба в 1974 году «Сантос» в течение трех лет не сыграл за рубежом ни одной встречи.