Существует новый боевой вертолет Ка- 50. Но получено всего двенадцать таких машин. Поэтому применять их в Чечне было нецелесообразно. Эти вертолеты требуют создания единой системы управления. На это нужны средства но финансирование – это проблема проблем.
Это же касается и БОМАН боевой машины авианаводчика. Она несет на своем борту средства связи, управления и целеуказания. Наземным войскам она нужна как воздух и предполагалось, что такие машины будут в каждом батальоне. Однако снова все уперлось в финансирование.
Будь наши вертолеты оборудованы более совершенными навигационными системами, радиолокационными станциями – они могли бы выполнять более широкий спектр задач в ходе этой операции, особенно в сложных метеоусловиях. Мы. к сожалению, таким оборудованием не обладаем.
Получили, кроме Ка-50, еще один боевой, четыре Ми-26 и четыре Ми-8. Это с учетом недопоставки 93-го и 94-го годов Мы потеряли два вертолета Ми-8 и два вертолета Ми-24. И надо признать, что не во всех случаях причиной гибели было огневое воздействие
Открыл этот печальный список экипаж подполковника Лескова Вертолет во время выполнения задачи был подбит и совершил вынужденную посадку на территории противника всего в полутора километрах от линии соприкосновения с нашими войсками. Экипаж отстреливался до последнего. Нам передали потом их тела. Судебно-медицинская экспертиза установила. что офицеры были убиты не в перестрелке. а расстреляны.
Не менее трагично сложилась и судьба бортового техника старшего лейтенанта Девяткова Будучи тяжело раненным, он попал в плен. Его забрали в Ачхой-Мартан, где в местной больнице сделали операцию. Когда мы прилетели туда, чтобы забрать его, офицер был нетранспортабелен. Жители села заверили нас, что мы сможем забрать своего товарища, когда он придет в себя. Но на вторую ночь из Грозного прибыли эмиссары и забрали офицера с собой Много дней спустя, после долгих поисков, нам удалось разыскать его тело в морге одной из больниц Грозного под грудой обгоревших трупов.
Я уже отметил: более половины летчиков имеют за плечами боевой опыт Афганистана, высокую классную квалификацию. Но и они теряют навыки, ведь за год их налет составил 40 -50 часов, в то время как надо 100-150 часов.
Это опасный рубеж. С таким налетом мы еще сможем поддерживать на определенном уровне боеспособность частей от силы год – два. Но с естественным уходом летчиков, имеющих за плечами 10-15 лет летной практики, -сорокачасовая- молодежь их полноценно заменить в боевом строю не сможет.
Из состава ВВС и армейской авиации наземным войскам было выделено более сорока офицеров-авианаводчиков Система управления была организована подчас даже лучше, чем в Афганистане. Скажем, из Моздока я имел возможность ставить задачи экипажам, находившимся на земле в Грозном. Зато нам пришлось по всем округам собирать для летною состава бронежилеты и защитные бронированные шлемы.