Эпицентр (Партыка) - страница 6

После короткого раздумья я нажал на тормоз.

Хищные Деревья больше всего боятся огня. Превратившись из обычных представителей флоры в растительных монстров, они сохранили миллионолетнюю память о своем злейшем враге, безжалостно уничтожавшем их во время лесных пожаров. Я вышел из машины, распахнул заднюю дверцу джипа, достал канистру с бензином и ветошь. Палка для факела отыскалась среди уличного мусора. Я не спешил, и когда приблизился к плененному Муштаю, прочитал в его выпученных глазах одновременно страх, ненависть и мольбу. Я щелкнул зажигалкой, факел ярко полыхнул. Едва пламя коснулось ветвей, они отпрянули с угрожающим скрипом и шелестом листвы. Я прижигал их, не слишком заботясь о том, чтобы случайно не опалить Муштая. Тот все так же молчал, поскрипывая зубами.

Ветка с крючком на конце мотнулась у самого моего лица. Древесный вампир не желал отпускать свою жертву. Я бросил факел и вернулся за канистрой.

Немного бензина на ствол позади Муштая — и к кроне взвился огненный язык.

Дерево затрещало, будто пытаясь вытащить корни из почвы, ветви беспорядочно мотались в воздухе, словно лапки гигантского раненого насекомого. Я еще плеснул горючего, и огонь загудел. Муштай сдавленно выругался — жар добрался и до него. Через секунду он упал на асфальт, вырвавшись из смертельных объятий, и на четвереньках отбежал прочь. Крона дерева ходила ходуном. С костяным звуком щелкал клапан, но заряд ядовитой пены был израсходован, а новая накопиться не успела. Я несколько раз щедро плеснул из канистры, сам рискуя опалиться. Огонь взметнулся ввысь, Дерево громко застонало, само превращаясь в гигантский факел.

Я помог Муштаю подняться. Он еще весь дрожал. Окинув взглядом умирающих охранников, спросил:

— Что с ними делать?

Я пожал плечами.

— Разве что добить.

— А если врача?

— Лучше сразу патологоанатома. Не вижу смысла напрягаться.

Муштай зло глянул на меня.

— Конечно, не видишь! Не твои люди.

— Какая разница — мои, не мои… Если не пристрелишь, до вечера будут мучиться.

Он наконец узнал меня.

— Серый?

Я кивнул.

— Откуда ты все про все знаешь?

— Много езжу, много вижу.

— Уверен, что уже не помочь?

— Сам, что ли, про Деревья не знаешь?

— Слышал. Но не наблюдал.

Муштай помедлил, потом достал из кобуры «макарыча». Три гулких выстрела раскатились в городском безмолвии. Три тела неподвижно застыли на земле, перестав дергаться в агонии.

Убрав пистолет, Муштай протянул мне ладонь:

— Считай, что я тебе должен.

Я ответил на рукопожатие, хоть якшаться с этим типом удовольствия мне не доставляло.

Муштай сказал:

— Ты тут, было дело, двоих из комодовской бригады завалил.