- Знать не знаю, ведать не ведаю.
И лишь после того, как, не добившись ничего путного, овлуйский державец безнадежно махнул рукой, дав знать, чтобы пленного стрельца отвели обратно в подвал, Никифор разжал стиснутые зубы.
- Пошто убили Прошу, товарища мово? - с нескрываемой злостью и без тени страха произнес пленный стрелец.
10
Стрелецкому сотнику Тимофею Стригалину всякое пришлось испытать на нелегкой государевой службе. В ранней молодости, когда принял от ослабевшего от ран и болезней отца стрелецкий кафтан и саблю, служил он в воеводской избе в Москве и ходил в караулы к воротам кремлевским. А немного позже случилось ему идти при литовских послах по зимнему санному пути из Москвы в Вильну. Приходилось Стригалину ловить разбойных людей и состоять в карауле государевой казны и исполнять множество других неспокойных обязанностей, пока судьба не забросила его в далекую Колу.
Государева служба под началом воеводы-боярина Алексея Петровича Толстого в деревянном остроге на краю Студеного моря была трудной, но почетной. Сотник понимал, что стережет самые отдаленные вотчины Российской державы, и гордился этим. Воевода-боярин щедро платил жалованье и кормовые деньги. Случалось, и свои собственные деньги жаловал за исправную службу. Жена и двое малых деток сотника жили в тепле и холе, пребывая в собственном доме вблизи Гостиного двора.
Приходилось и прежде Тимофею Стригалину иметь дела со свейскими межевщиками, но такое довелось ему испытать впервые. Уже пошла одиннадцатая неделя с тех пор, как схватили его свейские воины в становой избе на берегу Инаре-озера по приказу ротмистра Пера Клементсона и со связанными руками привезли в разоренный Кольско-Печенгский монастырь. Его держали под караулом в тесной каморке, куда прежний игумен обычно сажал нарушивших данный обет непокорных послушников.
Время от времени сотника выпускали во двор обители на прогулку, и он всей грудью вдыхал теплый и чистый летний воздух. Его радовал вид зазеленевших березок и чахлой травы, пробивавшейся на солнечный свет из каменистой тундровой почвы. А огромное белесое небо над головой казалось порой чудесным куполом прекрасного земного храма.
Однажды во время прогулки к нему осторожно приблизился отец Илларион и негромко шепнул:
- Тайком от свеев я послал в Колу надежного человека... чтобы дал знать воеводе об учиненном разбое...
- Спасибо, отец святой, что не оставил в беде государевых людей, произнес в ответ сотник.
На берегу Инаре-озера лежал еще снег, когда вместе со свейскими межевщиками начали класть порубежные грани, но после этого пролетела бурная весна, наполненная гомоном великого множества перелетных птиц, наступило лето, ночи холодными сделались и осень близко, а из Колы все не прибыл стрелецкий отряд, чтобы вызволить полонянников.