— Ты что, головой впотьмах треснулся? — не удержался я, услышав такой ответ. — Мы же втроем сидели, разговаривали.
— Это я вроде помню, — согласился Леший. — А вот другие, те караульные, что дежурили по соседству, они нет. Тебя помнят, меня тоже, а вот никакого одноглазого они и видать-то не видели. Вот в чем проблема.
На какое-то мгновение я опешил, растерялся. Что, блин, за цирк-зоопарк такой?! Я ведь все прекрасно помню: и одноглазого в бандане, и разговор наш, и теорию эту его, что, мол, ханхи совсем не из космоса пришли. И тут меня словно обухом по башке долбануло. Газ! Мерзкие отвратительные выделения многолапых тварей! Ими то я сегодня порядком надышался. Неужели это последствия, галлюцинации? Слава богу, что хоть сейчас очухался и понимаю, что наша встреча была лишь миражом.
Я уже хотел вздохнуть с облегчением, но тут мой взгляд уперся в лицо Загребельного. Леший… он ведь тоже видел! Или нет? Или мне это тоже почудилось? Ох, нелегкая, неужели поехал мозгами? Испугавшись этой своей мысли, я схватил приятеля за грудки и, захлебываясь словами, затараторил:
— Ты ведь видел? Ты его видел?! Скажи, что ты его видел, что ты его помнишь!
— Да отцепись ты от меня, придурок! — Леший заученным приемом сбил захват.
— И все же… — я продолжал настаивать, хотя напор свой и поумерил.
— Ну, видел, — зло рявкнул подполковник.
— Видел… — у меня немного отлегло от сердца. — Это хорошо, что видел. Значит, я еще того… в своем уме. Кто-то говорил, что только гриппом все вместе болеют, а с ума сходят поодиночке. Но если ты видел, то значит нас уже двое. Это радует. Это не сумашествие.
— Нет, ты точно придурок, — покачал головой Загребельный. — Этот тип со стены, Одноглазый этот гребанный… он же тебе сувенирчик на память подарил. Рамку в коробочке. Помнишь?
Ну, конечно! Вот цирк-зоопарк, как же я мог про нее забыть! Стараясь унять дрожь в пальцах, я полез в карман бушлата. Лез и думал, вот номер будет, если там ничего не обнаружится. И что тогда прикажете думать? Что свихнуться можно и за компанию?
Когда пальцы нащупали гладкий пластик, я вздохнул с облегчением, причем так громко, что услышал даже Леший.
— Нашел? — прошептал он, как будто боялся спугнуть удачу.
— На месте, — я вытянул приборчик из кармана и положил его на ладонь.
Мы оба даже не удивились, когда обнаружили, что рамка, хвала всевышнему, спокойная неподвижная рамка, слегка светится.
— Хорошо, что он тебе его дал, — задумчиво произнес Загребельный. — Хоть какое-то доказательство. — Тут Андрюха встрепенулся. — Слушай, а откуда ты о нем узнал, о леснике этом? Кто рассказал? Расспросить бы как следует.