На какое-то мгновение Шучорита забыла о том, что Гора убеждает ее в чем-то. Его выразительный низкий сильный голос волновал ее до глубины души. Она не думала больше о возражениях, мысли, которые он высказывал, находили живой отклик в ее сердце.
— Не ваш «Самадж» создал двести миллионов индийцев, — продолжал Гора. — Так кто же дал вам право подгонять всю огромную Индию под один шаблон? Как вы можете взять на себя ответственность установить, какой путь должны избрать эти миллионы? Какую веру они должны исповедовать? Что сделает их могущественными и независимыми? И когда на вашем пути к осуществлению этой невыполнимой задачи встречаются препятствия, в вас подымается гнев против своей страны, и чем труднее препятствия, тем сильнее вы злитесь и ненавидите тех, кого хотите облагодетельствовать. А между тем вы считаете, что молитесь тому самому богу, который создал людей разными и вовсе не хочет, чтобы различия между ними исчезли. Если вы действительно чтите его, то почему же вы не хотите следовать его заветам? Неужели гордыня завела вас так далеко, что вы предпочитаете жить своим умом и решениями общины, не считаясь с тем, что завещал он?
Когда Гора заметил, что Шучорита молча слушает его и даже не пытается возражать, сердце его исполнилось сострадания к ней, и он продолжал уже более мягко:
— Вам, может быть, мои слова кажутся слишком резкими, но прошу вас, не относитесь ко мне враждебно только потому, что я принадлежу к другой общине. Поверьте, если бы я видел в вас противника, я не произнес бы ни слова. Но мне больно видеть, как ваш свободный от природы ум и широта мысли стискиваются рамками вашего Общества.
Шучорита покраснела.
— Нет, нет, не думайте обо мне, продолжайте, я стараюсь понять вас, — прошептала она.
— Мне осталось сказать совсем немного. Поймите Индию своим ясным умом и полюбите ее сердцем. Если вы будете рассматривать народ Индии только с точки зрения «Брахмо Самаджа», вы никогда не поймете его до конца, научитесь презирать и совершите гигантскую ошибку. Нам не дано взглянуть на него оттуда, откуда его можно увидеть во всей полноте. Бог создал людей разными: они по-разному думают, по-разному живут, различна их вера, неодинаковы и обычаи, но всем им присуще единое — человеческое. У всех людей есть что-то общее, присущее одновременно и мне и моей Индии. Если мы сможем понять, что же это, собственно, такое, нам удастся раздвинуть окружающие нас барьеры мелочности и ограниченности, и нашему взору предстанет нечто удивительное и великое и поведает нам тайну веропочитания древних. И мы увидим, что под неостывшим пеплом еще теплится жертвенный огонь, зажженный в древние времена, и поймем, что настанет день, когда этот огонь вырвется на свободу, сметая преграды места и времени, и ярким пламенем возгорится над миром. Допустить хотя бы на мгновение мысль, что великие дела и думы индийского народа в прошлом не существовали, что все они плод воображения — значит, надругаться над истиной. На это способны только атеисты!