Шучорите очень хотелось пересказать Горе все, что она услышала от Пореша. Неужели Гора не задумывался над тем, что Индия, которую он старался показать ей, которую хотел заставить ее любить всем сердцем, стоит пред лицом разрушения, что гибель уже нависла над ней?
До сих пор Индия умудрялась держаться силой своих внутренних устоев, так что индийцам не приходилось особенно тревожиться. Но не пора ли покончить с этой беспечностью? Имеем ли мы право сидеть дома сложа руки, по-прежнему уповая на нерушимость этих древних устоев?
«Тут должна быть доля и моего труда, — думала Шучорита. — В чем же он состоит?» Ей казалось, что в такое время Гора должен быть рядом, чтобы распоряжаться ею и указывать путь. Если бы только он устранил с ее пути все препятствия, вразумил ее и указал принадлежащее ей по праву место, она бы доказала, насколько выше она стоит всех сплетен и клеветы, которые обрушило на нее общество.
Гордость переполняла ее, и она спрашивала себя, почему Гора не испытал ее, почему не возложил на нее осуществление какой-нибудь невероятно трудной задачи? Смог ли бы хоть один из его последователей пожертвовать всем с той же легкостью, как она, Шучорита? Неужели ему не нужна такая готовность и самопожертвование? Разве не наносится ущерб родине тем, что она — Шучорита — до сих пор бездействует, скованная общественным мнением? Она не допускала мысли, что он может так пренебречь ею.
«Не может же Гора так просто оставить меня, — говорила она себе. — Он должен прийти, он должен испытать меня. Он должен окончательно преодолеть смущение и робость, ведь как бы ни был он велик и силен, он нуждается во мне. Он сам говорил мне это! Как же он может забыть теперь обо всем из-за какой-то пустой болтовни?»
Тут к Шучорите прибежал Шотиш.
— Диди! — сказал он, остановившись около нее.
— Что, болтунишка? — спросила Шучорита, обняв мальчика.
— В понедельник у Лолиты свадьба, — ответил Шотиш, — и я на несколько дней перееду к Биною-бабу. Он сам меня пригласил.
— А ты спросил тетю?
— Да, но она рассердилась на меня и сказала, что ничего не знает, и послала меня спросить тебя — говорит, как она скажет, так и делай. Диди, разреши мне! Не думай, я заниматься не брошу. Я буду каждый день учить уроки, и Биной-бабу поможет мне.
— Да, но ты же будешь всем мешать, когда в доме идут такие приготовления.
— Нет, нет, диди, обещаю, что я никому нисколечко не помешаю.
— А собачонку свою ты тоже собираешься взять с собой?
— Да, Биной-бабу велел обязательно взять ее. Он даже ей специальное приглашение прислал — на красной бумаге. Там сказано, что ее просят быть на свадебном обеде со всем своим семейством.