, чье величие несравненно, потому что это не принесет ничего хорошего ни тебе, ни стране. Так, по крайней мере, думаю я и потому хочу посвятить
ему безраздельно все свои помыслы и устремления. Только тогда смогу я быть честным по отношению к своей стране, по отношению к людям.
На этом месте его прервал слуга, вручивший ему письмо.
— У меня нет с собой очков, да и темно уже, — сказал Пореш-бабу, — так что, будь добра, прочти мне.
Шучорита взяла письмо и прочитала его вслух. Оно было из комитета «Брахмо Самаджа». Внизу стояли подписи многих видных членов Общества. Смысл письма сводился к тому, что, поскольку Пореш разрешил своей дочери сочетаться браком не по брахмаистским обрядам и сам собирается присутствовать на этой свадьбе, «Брахмо Самадж» не может согласиться с тем, чтобы он оставался его членом. Если же он имеет что-нибудь сказать в свое оправдание, то пусть напишет объяснительное письмо, которое должно быть вручено комитету не позже следующего воскресенья, когда окончательное решение по его делу будет принято путем простого голосования.
Пореш-бабу положил письмо в карман, а Шучорита нежно взяла его руку, и они опять начали молча ходить взад и вперед по дорожкам сада. Постепенно вечерние сумерки сгустились, и в их переулке зажгли фонарь.
— Отец, — ласково сказала девушка, — уж и на молитву пора. Сегодня я буду молиться вместе с тобой. — И с этими словами она отвела его в уединенную молельню, где уже был постлан коврик и горела свеча. В этот вечер безмолвная молитва Пореша-бабу продолжалась дольше обычного. Наконец он прочитал вслух небольшую мантру и встал. Переступив порог, Пореш-бабу увидел Лолиту и Биноя, которые молча сидели у дверей молельни. Они низко склонились перед ним. Он же положил им на головы руки, благословляя их.
— Завтра я приду к тебе, дитя мое, — сказал он Шучорите, — а сейчас мне нужно кончить кое-какие дела. — И он ушел к себе в кабинет.
По лицу Шучориты текли слезы. Безмолвно стояла она в темноте веранды. Долго молчали и Лолита с Биноем.
Когда Шучорита собралась наконец уходить, к ней подошел Биной.
— А ты, диди, разве не благословишь нас? — спросил он ласково, в низком поклоне склоняясь перед ней. И один бог знает, что, задыхаясь от слез, прошептала Шучорита в ответ.
Придя к себе, Пореш-бабу сел писать ответ комитету «Брахмо Самаджа». Он написал:
«Все заботы в связи со свадьбой Лолиты мне придется взять на себя. Если на этом основании вы сочтете необходимым исключить меня, я приму это, как должное, и буду молиться только об одном — чтобы господь дал мне приют у своих ног, после того как от меня отвернутся все общины».