Тамара Ивановна минуты две или три молча наводила порядок на столе, на подоконнике, у доски. Она никогда не спрашивала, кто дежурный, брала тряпку и вытирала, не замечая, что там нарисовано или написано: карикатура, какой-нибудь озорной лозунг.
— Рощина, а ты что у нас, на положение вольного слушателя перешла? — сказала она скучным голосом, возвращаясь к столу.
— Почему? — уныло подала голос Надя.
— Я не знаю, почему. Недосекин, раздай сочинения. — Она достала из своего старого, туго набитого портфеля стопку тетрадей. — Это у тебя надо спросить: почему? Где твое сочинение?
Недосекин унес тетради, Тамара Ивановна с трудом закрыла испорченный замок и опустила портфель вниз к ножке стола.
— Почему ты не отвечаешь? — спросила она, не глядя на девочку и явно думая о чем-то своем.
— Потому что она укокошила бабушку и порезала на промокашки дедушку, — тихо, но внятно вместо нее ответила Ленка.
Класс испуганно замер.
— Адвокатов здесь не требуется. Пусть она сама за себя отвечает, — все так же спокойно и равнодушно проговорила учительница, глядя в окно. — И при чем тут бабушка и дедушка, если сочинение было классное?
Класс грохнул, затопал ногами, засвистел. Тамара Ивановна вздрогнула, словно пробудилась ото сна.
— Что? — крикнула она, стукнув ладонью по столу. — Что случилось? Половинкин, это ты опять смешишь класс? Рощина, встань и отвечай, когда тебя спрашивают.
Надя поднялась, Тамара Ивановна тоже встала, не понимая, что случилось с ребятами.
— Я не знаю, что отвечать. Я не написала — вот и все.
— Подожди, Рощина, пока они немного успокоятся. Теперь говори.
— Я сказала, но вы опять не услышали.
— Что значит опять?
— Вы спрашиваете, а сами не слушаете. Гришина сказала, что я укокошила бабушку и порезала на промокашки дедушку, а вы говорите, что сочинение было классным и дедушка и бабушка тут ни при чем.
По классу опять пробежал веселый смешок.
— Вот оно что… Подловили. Выходит, не Половинкин, а я рассмешила вас. Гришина, вон из класса.
— За что вы ее? — удивилась Надя.
— Пусть, я могу выйти, — лениво поднялась Ленка.
— Сделай одолжение. А ты, Рощина, может быть, все же ответишь нам, почему не написала сочинение? Я постараюсь больше не отвлекаться.
Хлопнула за Ленкой дверь.
— Вы несправедливо ее выгнали, — еще раз сказала Надя.
— Ну, об этом потом. Сейчас мы хотим послушать, чем тебя не устраивает Лев Толстой. Или кто тебя не устраивает?
— Князь Андрей, — тихо сказала Надя, опустив голову, — вернее, не он сам, а тема, которую вы дали.
— А какая же это тема? Ты не поможешь мне вспомнить?
— «Андрей Болконский — герой Аустерлица и Бородино».