Раннее утро.
Дон-Кихот и Санчо Панса едут по большой дороге.
Рыцарь оглядывается, привстав на стременах.
Ищет подвигов.
А Санчо занят совсем другим делом. Он считает что-то про себя на пальцах, шевеля губами, наморщив лоб, подымая глаза к небу. На повороте дороги оглядывается Дон-Кихот на своего спутника и замечает его старания:
– Что ты там бормочешь?
– Я считаю, сколько мы с вами в пути, сеньор.
– Ну и сколько выходит?
– Если по колотушкам считать, да по синякам, да по ушибам, да по всяким злоключениям, то двадцать лет, никак не менее.
– Рыцари не считают ран!
– А если считать по-христиански, от воскресения до воскресения, то все равно получится достаточно долго. Где же, сеньор, простите меня, дерзкого, тот остров, где я стану губернатором? Все деремся мы да сражаемся, а награды и не видать.
– Чем я виноват, что искалечил Фрестон души человеческие и омрачил их разум куда страшнее, чем полагал я, сидя дома…
Рыцарь вздрагивает и обрывает свою речь.
Берет копье наперевес.
Поправляет бритвенный тазик на своих седых волосах.
Звон цепей раздается впереди на дороге.
Из-за холма выходят люди числом около дюжины, нанизанные, словно четки, на длинную железную цепь. Конвойные сопровождают скованных — двое верховых с мушкетами и двое пеших со шпагами и пиками.
Дон-Кихот ставит коня поперек дороги, загораживая путь всему шествию.
Дон-Кихот. Кто эти несчастные?
Конвойный. Это каторжники, принадлежащие его величеству королю. Ведем мы их на галеры.
Дон-Кихот. За что?
Конвойный. Расспросите их сами, пока мы напоим коней. Для этих господчиков главное удовольствие — распространяться о своих мерзостях.
Конвойные направляют своих коней к каменной колоде, вделанной в землю невдалеке от обочины дороги.
Каторжники весело рассматривают Дон-Кихота. Посмеиваются. Он подъезжает к первому из них.
Дон-Кихот. За какие грехи попали вы в такую беду, бедняга?
1-й каторжник(громко и торжественно). Меня погубила любовь (тихо) к корзине с бельем. (Громко.) Я прижал ее, мою любимую, к сердцу. (Тихо.) А хозяйка корзины подняла вой. (Громко.) И злодеи разлучили нас.
Дон-Кихот. Проклятие! А вас что привело на галеры? Неужели тоже любовь?
2-й каторжник. Нет. Всего только нежность!
Дон-Кихот. Нежность?
2-й каторжник. Да. Я неженка. Я не мог вынести пытки и сказал вместо «нет» — «да». И это коротенькое словечко принесло мне шесть лет каторги.