Его слова, похоже, ее расстроили.
– У меня такое чувство, что прошлое никак не изменится, ты же собираешься терзаться чувством вины целых восемьсот лет.
Руари опешил. Неужели она читает его мысли? Иначе откуда ей знать, что он мучается чувством вины?
– Я устал от разговоров, – ответил он, – и не хочу ждать восемьсот лет, чтобы лечь с тобой в постель. Мне нужна всего одна ночь. Неужели ты откажешься подарить ее мне?
Сказав это, Руари выпустил очередной заряд волшебной силы, пытаясь соблазнить ее взглядом и покорить своей воле.
Он моментально уловил, как в ней шевельнулось желание, улыбнулся и погладил ей спину и бедра.
– Неужели ты сможешь устоять передо мной? Я хочу доставлять тебе радость до тех пор, пока ты не взмолишься о пощаде.
Элли вздохнула, она близка к тому, чтобы сдаться на милость победителя.
– Я не знаю, что будет, если мы проведем вместе ночь. Боюсь, из-за этого в пятнадцатом веке что-то изменится, так что будет лучше, если я сейчас покину тебя. – Она сжала виски и отстранилась. – Сейчас ты не любишь меня, да и ты не нужен мне. Тебе нужна лишь приятная ночь с женщиной. Мне необходимо вернуться. В пятнадцатом веке мы принадлежим друг другу. Ты даже не представляешь себе, через что мы прошли всего за несколько дней! Кроме того, тебе угрожает опасность, нет, не сейчас, а гораздо позже, когда тебе будет восемьсот лет!
Руари был потрясен. С трудом верилось, что кто-то может о нем так нежно заботиться и так сильно его любить. Кем он должен стать, чтобы спустя восемь веков быть достойным такой удивительной женщины? Он буквально разрывался от противоречивых чувств и желаний. Неужели, чтобы соблазнить ее и добиться близости с ней, ему придется ждать так долго? Неужели она говорит правду? Будет ли она нужна ему в будущем? Она права, он безумно хочет ее, но она ему не нужна.
Он вспомнил о своей священной клятве. В тот день, когда он произнес ее торжественные слова, она стала частью его жизни, да что там, всей его жизнью. Он совсем недавно приступил к изучению Кодекса, тот был длинным и во многом непонятным, однако одно было предельно ясно. Ни в коем случае нельзя менять прошлое или будущее. Это строго запрещено. В будущем его будет преследовать Моффат, а эта женщина станет его, Руари, помощницей. Он не должен, не имеет права ее удерживать.
– Признайся, ты ведь любишь меня сейчас, когда мы с тобой еще не знаем друг друга?
– Да, люблю, – улыбаясь, подтвердила Эйлиос.
Руари охватила неведомая доселе радость. Ему, неожиданно для самого себя, захотелось, чтобы эта женщина любила его и была ему верна.