В конце вагона экспромтом вступил в дело Уэлкам. Это было ошибкой. Пассажиры вели себя достаточно послушно, не следовало рисковать, вызывая ужас и панику. Ну ладно, можно было ожидать, что Уэлкам начнет импровизировать, так что теперь сожалеть слишком поздно.
Дверь кабины открылась, и оттуда вышел Лонгмен, подталкивая перед собой дулом автомата машиниста. Он что-то негромко сказал машинисту, и тот кивнул, оглядывая вагон в поисках свободного места. Какое-то время он поколебался возле хиппи, потом шагнул вперед и тяжело плюхнулся на сидение рядом с толстухой — негритянкой. Та отнеслась к его появлению без малейшего удивления.
Райдер кивнул Лонгмену. С ключами машиниста в руках тот склонился над замочной скважиной передней аварийной двери. Мальчики, прижавшиеся к двери спинами, оказались у него на пути. Лонгмен без всякой грубости отодвинул их в стороны.
Мамаша закричала:
— Брендон, Роберт! Пожалуйста, не трогайте их! — она вскочила и шагнула к детям.
— Сядьте, — скомандовал Райдер.
Она остановилась и протестующе обернулась к нему.
— Не спорьте. Сядьте. — Райдер подождал, пока она не вернулась на место, потом повернулся к мальчикам. — Отойдите от двери и сядьте.
Женщина судорожно притянула мальчиков к себе, умостив их между широко раздвинутых ног, словно в безопасной гавани.
Лонгмен открыл дверь, вышел на переходную площадку и, после того, как дверь закрылась, спустился на рельсы.
Райдер обвел своих пассажиров взглядом, дуло автомата угрожающе скользило по их фигурам. Девушка в затейливой шляпке беспокойно притоптывала ногой по давно не мытым черно-белым квадратам пола. Хиппи кивал и улыбался, глаза его оставались закрыты. Воинственный негр, скрестив руки на груди, холодно и обвиняюще смотрел на сидевшего через проход хорошо одетого негра с атташе-кейсом. Мальчики крутились в жестких объятиях своей мамаши...
В конце вагона пассажиры стояли лицом к двери по трое в ряд, а Уэлкам ходил вокруг них, как овчарка.
Без всякого предупреждения свет в вагоне погас, зажглось аварийное освещение. Теперь на участке от четырнадцатой до тридцать третьей улицы питание было отключено на всех четырех путях, — местном и скоростном, северном и южном.
— Кондуктор, подойдите сюда, — позвал Райдер.
Кондуктор вышел в центр вагона и остановился. Он был смертельно бледен. Райдер сказал:
— Я хочу, чтобы вы вывели всех пассажиров на пути.
— Да, сэр, — с готовностью кивнул кондуктор.
— Соберите заодно всех пассажиров в остальных девяти вагонах и отведите их обратно на станцию "Двадцать восьмая улица".