— Только час назад обнаружили, — сказал один из бородачей с сильно осипшим, гудящим голосом. При этом он, кажется, чуть-чуть улыбнулся. Но в точности определить, так это или не так, было не возможно. Улыбка сквозь бороду не пробилась, хотя, вроде, и сделала таковую попытку.
— Час назад? — изумился Плужников. — Я же глаз не сомкнул. Вы что-то путаете.
— Час тому, — повторил бородач. — Даже с лишком, пожалуй. Будить не стали, хоть и надо было. Прикрыли вот кое какой одежонкой, дай, думаем, отдохнет новое пополнение. Отдышались, пришли в себя?
Плужников, Евдокушин и Слободкин только тут заметили, как сползают с их плеч партизанские телогрейки.
— Ну а теперь докладайте по порядку, — прогудел партизан, у которого борода была чуть не до пояса. — Кто командир из вас? Ты, что ли? — инстинктивно обратился он к Плужникову.
— Я, вроде, — неохотно отозвался тот и тут же уточнил: — Теперь мы все в вашем распоряжении.
— Понятно, — удовлетворенно пробасил бородач, отдавая должное своей проницательности. Как состоянье? Здоровье? Терпимо?
Плужников ответил за всех:
— Вроде, живы-здоровы. Вы-то здесь как?
— Если в общем и целом, то ничего. Но положенье сложное. Если б не вы, дело, может, совсем дрянь было бы. Теперь кое-чем разжились. Боеприпасы, аккумуляторные батареи, лекарства, консервы и все прочее из грузового парашюта выгребли и уже отправили куда надо. Ежели еще по радиосвязи поможете — вот так выручите. На два отряда один радист, и тот еле дышит, вот-вот концы отдаст.
Слободкина грубоватые эти слова покоробили. Но он постарался пропустить их мимо ушей. Подумав минуту-другую, спросил:
— Два отряда?
— Наших два. А что?
— Ничего. Нам про один говорили. Два так два. Но, может, вам, отец, объединить отряды в один — не распылять силы-то? — решил блеснуть стратегической мыслью Слободкин.
— Верно, кое для чего лучше, — согласился партизан. — Но есть в военном деле еще такая штуковина — тактика. Мы ведь не отсиживаемся в лесах-болотах. Хоть и малыми силами, но колотим его. А это с двух сторон сподручнее получается. Он думает, нас тут целые тыщи…
— А вас? — Слободкину, да и всем им не терпелось скорее узнать про партизан все.
Они скоро все и узнали. Только вводили их в курс дела не сразу, постепенно.
Бородач с осипшим голосом грубовато представился:
— Я командир первого отряда. Василий.
— По батюшке?
— Просто Василий. А насчет «отца» я так скажу, сынок. Ты с какого будешь?
— С семнадцатого, — ответил старшой.
— С девятьсот семнадцатого?
— С девятьсот.
— Поздравляю ровесника Октября и моего тоже!
— Неужели? — поразился Плужников.