Посидели опять несколько минут молча. То один, то другой пошевеливали костер, поглядывая на небо — все еще темное, только по самой кромке едва тронутое краской приближающегося рассвета.
— А младший-то намного ли моложе вас был? — спросил Агаджанов.
— Из девятого класса на войну добровольцем. Ряшкой его в школе звали. Так же и в роте нарекли. Молод был, но дело солдатское знал до тонкостей.
— Пулеметчиком был?
— Пулеметов у нас тут не было, хлопец. Трехлинеечки. Тоже штука неплохая. Ну а «эдельвейсы» эти самые — специально обучены, обмундированы, вооружены до зубов. У нас — с оптическим прицелом один карабинчик на всех. Снайперы, правда, не перевелись пока. Целая очередь к тому карабину была. Среди всех меткачей особо Ряшка выделялся, у нас это в роду вообще. Мне вот солидный юбилей скоро играть, а глаз востер еще. В Большой Медведице запросто восьмую звезду вижу.
— Как восьмую? — удивился Николай и невольно посмотрел на небо, еще задраенное предутренним туманом.
— Вот разъяснится, я тебе докажу, что есть в ней и восьмая. Впрочем, что с вас взять, с очкариков?
— Это у нас противосолнечные, папаша, читаем без очков.
— Противосолнечные, противосолнечные… — не без иронии пробасил Ряшенцев. — Я вот вообще без стекла. Ночью, когда не спится, света не зажигаю, чтоб своих не будить. Книжечку в руки — и все буковки как на ладони.
— Много читаете? — спросил Агаджанов.
— Всякий раз, когда бессонница.
— Про войну все небось?
— Книжечки-то? И про нее тоже.
— Быкова читали? Василя?
Ряшенцев почему-то смутился, посуровел и сразу умолк.
— Автора не помните? — Николай решил помочь собеседнику выпутаться из трудного положения.
Старик ухватился за брошенный кончик:
— Вот именно! У меня на фамилии память хромать стала. А названия помню, особенно ежели книжица по душе выйдет. Последняя больно хороша была, ай хороша! Не то что некоторые, теперешние, в которых неизвестно, к чему дело клонится.
Сдерживая улыбку, Агаджанов повернул к основной теме разговора:
— Значит, целая дивизия против вас была?
— Ну, целая, ясно-понятно, до поры. Командир у нас был не лыком шит. В лоб схватиться с «эдельвейсами» мы не могли. Удумал он такую тактику: немцы через перевал — и мы через него в том же месте. Только не сзади и не впереди, а малость сбоку.
— Как это? — не понял Агаджанов. — Дорога, по которой может пройти в этих местах дивизия, одна.
— Вот мы и отдали им эту дорогу. Идите себе, топайте. Асами как ящерки по отвесным скалам лепимся, курс держим с немцами параллельный.
— Мыслимое ли дело? — изумился Николай. — Я в горах не новичок, но не знаю, как тут можно пройти «параллельно» с дорогой.