Другой причиной, способствующей тому, что люди замыкаются в какой-либо одной специальной отрасли труда, вызывающей огрубение и ограниченность индивидуальных способностей, так как она доводит любую из них до чрезмерного развития, заключается в том, что чем продолжительнее человек предается известному роду труда, и чем чаще повторяет одни и те же движения, тем искуснее становится он в своей специальности, тем точнее и быстрее делаются его приемы. Такая специализация рабочего выгодна капиталисту, ищущему только одного: извлечь возможно больше прибыли в наименьший срок из имеющихся у него орудий производства: машин или людей — для него безразлично. Рабочий, начав раз итти в этом направлении, вынужден его держаться, так как у него нет средств учиться другому ремеслу, и работодатели ищут только тех, которые, будучи уже выучены, обеспечивают им готовый производительный труд.
Неестественно, чтобы человек атрофировал свои различные способности в пользу какой-либо одной. Нормально установленное общество должно ему давать возможность быть независимым от среды и обстоятельств, допуская развитие всех его способностей. Если переход от одного труда к другому заставит его производить немного медленнее в каждой отдельной отрасли его способностей, то зато разнообразие вознаградит щедро эту небольшую потерю, не говоря о том, что она пополняется очень легко, благодаря усовершенствованию машин. Нам указывают на работы, вредные и отталкивающие, утверждая, что „если люди не будут заинтересованы какой-либо выгодой, то не найдется никого, кто бы захотел выполнять такие работы”.
Люди, вынужденные в настоящее время силою обстоятельств выполнять грязные или вредные общественные работы, по совершении революции, весьма вероятно, захотят себя вознаградить и будут правы. Но это еще не значит, что они откажутся выполнять свое ремесло, если оно будет необходимо, и если только они одни будут способны его выполнять. Они, как и прочие, не захотят делать одно и то же в течение 14 часов в сутки; они тоже захотят здоровых и приятных условий для выполнения своей работы; также захотят разнообразить свои занятия, и все их требования должны будут быть исполнены. Но когда они добьются своего, то не будут иметь поводов отказываться помогать тем, кто нуждается в их способностях и знании прежнего их ремесла. Почему, в самом деле, только одна какая-либо категория людей должна быть обречена исполнять отталкивающие и вредные работы? Если эти работы производятся для общей пользы, почему каждый не взял бы на себя свою часть? Если такая работа полезна только для одной группы людей, по какому праву эта группа хочет принудить к этой работе других людей, которые бы производили то, что необходимо для нее одной.