— Ну, давай — сказала она, едва я коснулся ее тела. — Ну, войди же в меня… Войди в меня, я так хочу этого… Дай его мне… Дай мне его целиком.
— Сейчас… Только не сразу…
— Ну, давай же, чего же ты тянешь…
— Так тебе нравится? — спросил я, начав свои медленные движения, — Ты же хочешь именно этого… Я знаю, ты хочешь….
— У-у-у-у! — Тихонько постанывала она, ритмично качаясь мне в такт.
— Сейчас… Сейчас… — Время, казалось, замедлило свой бег и почти остановилось… Как уже было ранее замечено, женщины придают огромное значение словам. Я мог трудиться, как шахтер в угольном забое, стараясь доставить ей максимальное удовольствие, и не догадываться о том, что весь этот энтузиазм она относит исключительно на счет моего эгоизма. Простая фраза: «Я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной» может возыметь значительно больший эффект, нежели демонстрация высокой техники.
— Я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной…
— А я хочу, что бы ты кончил… Пожалуйста! — Закричала она обессилев. — При этом мои руки еще сильнее сжали ее грудь. А она вдруг вцепилась ногтями в мои плечи, и изо всех сил прижала меня к себе. Мгновение спустя я перестал контролировать себя и взорвался, и она почувствовала, как я поднялся на вершину блаженства.
— Это у тебя сейчас здорово получилось, — прошептала она на ухо, по-прежнему крепко прижимаясь ко мне. Вместо ответа я крепко поцеловал ее в губы.
Потом мы долго лежали ничего не говоря, погруженные в свои мысли.
— Ты классная! — сказал я, когда мысли кончились.
— Я знаю… Расскажи мне чего-нибудь о себе.
— Чего же тебе рассказать? Я как-то и не вспомню сейчас ничего интересного…
— Что новенького у тебя на работе?
— В новую комнату скоро перееду… Дирекция выделяет мне более просторное помещение.
— Да? А еще?
— В нашем институте какое-то кино снимали…
— У вас? Чего же там снимать? Можно подумать, что у вас там памятник архитектуры, а на стенах — фресковая живопись.
— Некий сериал. По сценарию, там какой-то маньяк мочит не то медиков, не то биологов.
— Это здорово! Кто снимает? Что за компания? Кто сценарист, режиссер?
— Ничего не знаю.
— Ну, как же ты так! Это же очень интересно!
— Мне это было совершенно ни к чему. И совсем не интересно. Мешали эти киношники всем, просто жутко! Институт был полностью парализован на две недели. Приехала целая банда на нескольких автобусах и легковушках. Забили своими машинами все подходы к институту. На первом и втором этаже понаставили всяких осветителей, каких-то ящиков и прочего барахла. Всюду кабели, провода, какие-то непонятные ленты. Народу понаехало — ужас! Я понял теперь, что основная работа киношника — это сидеть и чего-то ждать. В основном, они сидели и ничего не делали. Иногда бродили по институту, приставая с глупыми вопросами. В те редкие моменты, когда они чего-нибудь снимали, то перекрывали коридор, и не давали никому из сотрудников пройти. Особенно они любили вестибюль и переход между двумя нашими зданиями. Торчали, обычно, часов до восьми вечера. Электричества сожгли своей аппаратурой, на полгода вперед. Один раз загородили всякими треногами вход в мою комнату, да так, что дверь не открыть. И не пускали меня туда. Я психанул и на целый день ушел домой. А что это за компания такая, понятия не имею. Помню только, что называется — чего-то там, «Телесериал». Кто-то мне тогда о них немного рассказывал…