— Подождите минутку, — сказал Ванюкин, постоял с трубкой молча и снова приложил ее к уху. — Слушаю.
Он молча кивал, внимательно слушая, потом, сказав «До свидания», повесил трубку.
— Ну что? — раздался голос из глубокого кресла, стоявшего у канцелярского стола.
— Выехали, — ответил Ванюкин.
Он подошел ближе к креслу, подцепил рукой стул и сел на него верхом, облокотившись о спинку локтями.
— Выехали, — повторил он.
В кресле, вытянув ноги, сидел небольшого роста, плотный человек в кожанке, перетянутой ремнями. На коленях у него лежала фуражка со звездочкой. Человек в кресле громко зевнул и потянулся, хрустнув суставами, заскрипев новой кожанкой и ремнями.
— Вот и хорошо, — сказал он, потом вынул из кармана сверток, подал Ванюкину: — Здесь все. Держи до приказа.
Ванюкин кивнул, взвесил на руке сверток.
— А шприц? — спросил он.
— Я сказал: здесь все! — недовольно повторил человек.
Ванюкин спрятал сверток в ящик канцелярского стола, повернул ключ.
— Не понимаю, зачем все это? — пробормотал Ванюкин. — После операции он мог бы уходить.
— Он никуда не может уйти без распоряжения центра, — ответил человек. — И вообще, голубчик Ванюкин, советую не утруждать свой чахлый мозг подобными мыслями, не по вашему департаменту. — Он подкинул в воздух фуражку. Дважды перевернувшись, она шлепнулась ему на голову, чуть набекрень. Человек в кожанке усмехнулся, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Раннее утро. Солнце хотя и встало, но в квартиру, где жил Шилов, лучи заглядывали только к полудню. Оттого в этот ранний час здесь было довольно темно. Анфиса занималась на кухне хозяйством, достала из-под стола плетеную корзинку с луком, высыпала на стол несколько луковиц и, очистив, принялась резать тонкими круглыми дольками. Делая все ловко, уверенно, она разговаривала с Шиловым. Правда, разговором это назвать было трудно, потому что тараторила одна Анфиса, надеясь, что Шилов слышит ее через приоткрытую дверь. Шилов из комнаты не отзывался.
— Егор, ну, скажи, — громко говорила Анфиса, — с кем ты ночью у себя возился, а? Егор! Вот доложу твоему начальству, что ты бабу себе завел! — Она засмеялась. — И взгреют тебя по партейной линии.
Из комнаты никто не отзывался.
— Вредный ты человек, Егор, — снова заговорила Анфиса, не дождавшись ответа. — Скучно с тобой. Съеду я отсюда или тебя выгоню. — Эта шутка Анфисе очень понравилась, и она захохотала. — Эх, Егор, Егор, а еще чекист.
Она взяла помойное ведро и собралась было вынести его на улицу, но что-то вспомнила, направилась к двери в комнату Шилова.