Не прошло и недели, как к нам в Форт завалились «оппозиционеры», и, окружив меня на крыльце, стали бомбардировать требованиями немедленно, сей же момент, устроить выборы. Я молча подождал, пока они, перебивая друг руга, излагали свою позицию, почесал небритый по случаю траура подбородок, и, не повышая голоса, ответил:
- Вы что, охренели? Еще траур не прошел, а тут вы со своими претензиями...
- Коцюба, - Даниэль, как и я, говорил спокойно, - траур трауром, но порядок нужен. Комитета больше нет, значит надо избрать новый. И чем раньше, тем лучше.
- Ага, - усмехнулся я, - выборы, значит, демократия и все такое. Чтобы, значит, вас избрали, а вы тут же поднесли Республику Барзелю на тарелочке. Так?
- Пусть так, - не смутился Даниэль, - но это будет по закону и по справедливости. Порядок должен быть!
- Порядок, - меня при слове «порядок» перекосило, - порядок будет тогда, когда я разберусь с вашим другом Барзелем. Вот тогда и устраивайте выборы. Меня уже задолбало рулить вашим детским садом для даунов, давно и прочно задолбало! Так что подождите немного, и власть будет ваша, если мозгов хватит ее удержать. Я не буду выставлять свою кандидатуру на выборы. Все слышали? - я обвел заполнившую двор Форта толпу взглядом. Народ потрясенно молчал. - Но до тех пор, не путайтесь у меня под ногами. Не дай вам бог стать у меня на пути! Убью!
Я развернулся и ушел в Форт, народ еще что-то там кричал, был слышен визгливый голос Стаса: «вы слышали, вы слышали, что он сказал, это немыслимо...». Мне было все равно. По совету Вайнштейна, на седьмой день после похорон, мы пригласили к себе всех наших, самых надежных ребят. Набралось человек двести с лишним, мы поставили столы во дворе нашего дома, так что всем хватило места. Сначала, как положено, посидели, помянули, выпили по маленькой. Потом я встал:
- Все так повернулось, мужики, что нам опять надо воевать. Вы сами знаете расклад, в общем, тут такое дело... нужна ваша помощь, не поможете, нам конец, всей Республике, и Поселку нашему. Приказывать я вам не могу, просто прошу...
- Побереги дыхание, Коцюба, - поднялся со своего места Леня, - мы все с тобой, и не сомневайся, правильно я говорю, мужики? - Собравшиеся отозвались одобрительным гулом.
- Спасибо, мужики, - я почувствовал, что у меня перехватило дыхание, - спасибо.
И опять потянулись дни, один за другим. На дорогах стояли посты, проезжавшие машины проверяли, невиданное в Республике дело. Мы готовились к рейду на территорию Земли Отцов, готовились открыто, так, что каждая собака в Поселке знала. Под прикрытием поднятого шума, уходили в тыл врага разведгруппы, оборудовали схроны. Сходиться с Барзелем в лобовую никто не собирался, идея была в том, чтобы устроить у него в тылу герилью в полный рост. Узкоглазым было передано несколько компактных взрывных устройств, по сигналу они должны были подложить их в заранее оговоренные места. Игра в терроризм, это не игра в одни ворота, в нее можно играть вдвоем, и скоро Барзель должен был почувствовать это на своей шкуре. «Оппозиция» затихла, они не заткнулись совсем, но бурчание их было еле слышным. Все вроде бы шло как по малу, но предчувствие надвигающейся грозы меня не отпускало. Я с трудом засыпал по вечерам, ворочался в кровати, прикидывал, размышлял. Что-то я пропустил, что-то не додумал, не просчитал, но вот что?