А солнце все пригревало и пригревало, слизывая своими лучами снег.
— Кучак, Кучак! — разносился по утрам на весь кишлак крик Джуры.
Но Кучак никогда не откликался.
Тогда Джура давал Бабу понюхать старый халат Кучака и посылал ее на поиски. И обычно собака находила его дремлющим на крыше какой-нибудь кибитки, под теплыми лучами солнца.
Джура и Кучак поднимались на обнажившуюся вершину холма. Там, опустившись на корточки, они осторожно соскребали ножами серый налет с просохшей, успевшей потрескаться щебенистой глины. Это была селитра.[20] Они горстями ссыпали ее в кожаные мешки.
Бабу подолгу внимательно смотрела на работавших, нюхала землю и потом ретиво принималась рыть когтями; комья глины и щебень летели во все стороны.
— Ложись! — приказывал ей Джура.
Бабу нехотя ложилась. Соскучившись, Бабу убегала к девушкам, рывшим гульджан на склонах гор. Кучак со вздохом смотрел ей вслед.
— Она разыщет все гнезда и соберет все яйца куропаток, а я их так люблю! — со слезами в голосе говорил Кучак.
За работой Кучак пел, а Джура слушал его песни.
…Есть там призрак Джабырбаян,
Есть там сказочный великан,
По имени Ачалык.
Не расскажет о нем язык:
Он высок и четырехглаз,
Он всю землю видит зараз,
Может он вперед и назад
Свой удвоенный кинуть взгляд.
Всякие там чудовища есть,
Там у них становища есть…
Там — народ, с которым войну
Ведет неустанный джинн.
Этот джинн в пещере живет,
Он любимцем пери слывет…
[21]Выходя по утрам из кибитки, аксакал прищуренными глазами вглядывался в сай — долину реки, туда, где из вечно горячих источников поднимались водяные пары.
— Эй, Джура, ну как? — спрашивал он и жевал губами.
— Нет еще пути, обвал не прошел, — отвечал Джура, поглядывая на ближний склон горы, покрытый смерзшимся снегом.
Однажды ночью весь кишлак проснулся от грохота. Лаяли собаки и испуганно блеяла коза.
Джура пришел к аксакалу в кибитку:
— Обвал прошел, путь свободен.
Аксакал молча кивнул головой.
Лавина завалила снегом пропасти, пересекавшие горы, и проложила сплошной снежный путь вниз.
Утром Джура и Кучак пошли вслед за аксакалом вниз, к саю, захватив с собой топоры и кожаные мешки. Шли по снежному пути, насыпанному лавиной. Потом спустились в глубокое ущелье и берегом горной реки, протекавшей внизу, вскоре достигли горячих источников.
Клубился пар. Кругом зеленела трава и водоросли. Пахло серой. Осторожно переступая через потоки, подошли к большой яме с горячей водой. Джура разгреб горячую землю и, сунув туда яйца куропатки, засыпал их.