Власть оружия (Ночкин) - страница 25

Ржавый, не отвечая, направился к выходу. Мордастый охранник предупредительно распахнул дверь и посторонился. Когда замок за ними защелкнулся, Самоха пошагал к лестнице, по дороге толкуя:

— Видишь, Игнаш, как обернулось? Ты не серчай, что ли, потому как зазря, выходит, я тебя позвал. Но тут как вышло-то? Эта покража для нас большой бедой могла оборотиться, тут мне промашку дать нельзя было, так что я к тебе. Ты ж… э?

Игнаш ухватил Самоху за плечо и дернул на себя, разворачивая к стене спиной.

— Ты чо, Ржавый?

Игнаш, правой рукой прижимая толстяка к стене, поднес указательный палец левой к губам — тихо, мол.

— Ты чо? — шепотом повторил Самоха.

— Стой, помалкивай и слушай, — так же тихо велел Мажуга. — Я мыслю, ждать недолго придется. Как я побегу, ты быстро за мной, только вперед не суйся, позади держись.

— А чего стряслось-то?

— Погоди…

Оба замерли. Время тянулось, из камеры сквозь запертую дверь едва доносились шорохи, тихий говор, звяканье металла.

— Тихо как, — облизнув пересохшие губы, тихонько выдохнул Самоха. — Когда Птаха работает, обычно ор стоит…

Мажуга, не отвечая, вытащил кольт и приготовился. В пыточной камере глухо стукнул пистолетный выстрел, раздался возглас:

— Э! Ты шо?..

Кто-то сдавленно ахнул хриплым голосом, потом зашуршало, на пол брякнулась мягкая туша… Мажуга бросился к двери, вскинул револьвер и четырежды выстрелил, кроша доски вокруг замка. На счастье здесь дверь стальными листами не обивали, как на складе. Ржавый ударил ногой, дверь с грохотом распахнулась. Игнаш влетел в комнату, озираясь. Самоха сунулся следом. Из-за широкой спины сыскаря ему было плохо видать, что происходит, разглядел лишь, что жирный Пашута лежит на полу, а под ним быстро растекается кровавая лужа. Востряк, согнувшись, стоял у кресла, к которому пристегнули воришку. Когда раздались выстрелы, и Мажуга выбил дверь, Востряк выпрямился, уронил короткий нож, которым резал ремни, и потянул из-за пояса пистолет. Мажуга рухнул на пол, дознаватель выстрелил. Взвыл Самоха, пуля ударила в левое предплечье. Тогда громыхнул кольт Ржавого. Метил Игнаш в правую руку Востряка, но тот прыгнул в сторону, и получил пулю сорок пятого калибра точно в сердце. Ржавый бросился к креслу и остановился — понял, что опоздал, пойманный воришка был мертв, застрелен. Вокруг пулевого отверстия на груди расплылось пятно гари. Востряк выстрелил, прижав ствол вплотную, потому и звук вышел глухой.

Самоха стонал, зажимая рану, между пальцев сочилась кровь, он обалдел от боли и от того, что не понимал смысла происходящего. В углу, дребезжа ржавыми звеньями цепи, раскачивался и мычал мешок… Мажуга тоже слегка растерялся, потом спохватился, поспешил перебинтовать раненого. В одном из многочисленных внутренних карманов тяжелой куртки нашелся и бинт, и плоская фляга со спиртом. Когда спирт попал в рану, Самоха охнул. Потом, наблюдая, как Игнаш бинтует, попросил: